Милли меджлис татарского народа
Духовно-просветительское общество
«Таухид» («Единобожие»)
Ильдус Амирхан
Царство истины
или за что распяли Христа?
Татарский духовно-светский университет
имени «Кулшарифа»
Казань 2005
Около двух тысяч лет прошло со времени распятия (псевдораспятия) Иисуса Христа – одного из величайших пророков, ниспосланных Богом народу Израиля. Но до сих пор нет точного ответа на вопрос, за что же он был подвергнут столь жестокому наказанию, применяемому весьма редко даже по отношению самых опасных преступников. Но таков был неумолимый вердикт всесильного синедриона, высшего духовного ареопага Иудеи. Почему человека, обладающего высшей духовной силой и чистыми помыслами освобождения своего народа от римского владычества приговаривают к смерти высшие духовные лица и правители Иудеи, а защищает его язычник и колонизатор, жестокий тиран Пилат. Чего же синедрион так сметртельно боялся?
Этому и другим вопросам, связанным именем Иисуса Христа, превращению маленьких христианских общин-экклесий, гонимых и презираемых языческим Римом, в могущественную церковь, с которой вынуждены были считаться правители империй и королевств посвящается настоящая книжка.
Телефон для связи с автором:. Казань. 8-9093094411.
Царство истины
(или за что распяли Христа?)
Прошло около двух тысяч лет со времени распятия Иисуса Христа – одного из величайших пророков, ниспосланных Богом народу Израиля. Но до сих пор нет точного ответа на вопрос, за что же он был подвергнут столь жестокому наказанию, применяемому весьма редко даже по отношению самых опасных преступников. Но таков был неумолимый вердикт всесильного синедриона, высшего духовного ареопага Иудеи. Обвинение было настолько суровым, а наказание неотвратимым, что даже ходатайство прокуратора (наместника римского императора) Иудеи о его освобождении в честь праздника пасхи, было отвергнуто первосвященником синедриона Каиафой. Ему предпочли разбойника Варраву, по-видимому, приговоренному к распятию на кресте за подстрекательство к мятежу против имперского Рима. Произошло, с точки зрения здравого разума, нечто невероятное. Человека, обладающего высшей духовной силой и чистыми помыслами освобождения своего народа от римского владычества приговаривают к смерти высшие духовные лица и правители Иудеи, а защищает его язычник и колонизатор, жестокий тиран Пилат. Такое возможно было только в двух случаях. Или Иисус был опасным бунтовщиком против Бога (то есть еретиком, за что позже инквизиция сжигала на костре), либо синедрион превратился в «сборище сатанинское», для которого истинное слово божье является смертельно опасным. Третьего не дано. Если бы Иисус, провозгласив себя царем иудейским, призвал свой народ к мятежу против Рима, то его, как и Варраву, приговорил бы к смерти Пилат, а заступился бы за него Каиафа, или же, в крайнем случае, проявил к нему сочувствие. Да еще есть такое объяснение, в некоторой степени защищающее позицию синедриона: Иисус был принесен в жертву Риму ради предотвращения возможной мести римских властей иудеям в случае поднятия ими мятежа по наущению Иисуса. Тогда почему же Каиафа так настойчиво требует от Пилата исполнения смертного приговора, тогда как явного мятежника Варраву он спасает от креста. Да и не было особых признаков склонности народа к мятежу. Более того, большинство иудеев поддержало решение синедриона и при распятии неистово скандировало «Распни его!». Тем самым лишило Пилата последней надежды на спасение странного, но безвинного человека (после чего он «умыл руки»). Так что синедрион боялся нечто большего, чем даже подстрекательство к мятежу. Чего же?
На этот вопрос ответы искал я во многих книгах, посвященных жизни и смерти Иисуса Христа. С этими вопросами обращался ко многим людям: верующим и неверующим, ученикам и учителям, ученым и религиозным авторитетам. Ответы были самые разные. Но ни один ответ не мог удовлетворить меня. Многие считали, что его проповедческая деятельность воспринималась синедрионом как инакомыслие или даже ересь. Но это не повод для столь жестокой расправы. Большинство же убеждено, что он провозглашал божьи истины и тем самым нес людям спасение. Но тогда синедрион, который высшей истиной считал законы Торы (божьего послания), как уже говорили, решительно должен был выступить в поддержку божьего проповедника. Но ничего подобного не произошло.
Допустим, в то время синедрион ошибся и осознал свой великий грех, распяв на кресте божьего посланника. Тогда он должен был покаяться перед лицом всего человечества. Ибо чуть ли не половина жителей планеты почитает его как пророка, а христиане признают в нем даже Божьего Сына, искупившего своей мученический смертью грехи людей.
Но и этого не случилось.
Это значит, синедрион в лице его нынешних наследников (современных «жидов»), по сей день свое решение считает, если и не правильным, но, во всяком случае, оправданным. Этим самым пророческая миссия Иисуса признается ложной, а его деяния преступными. Отсюда следует непризнание и жестокое преследование последователей Иисуса на протяжении трех столетий. Начало этому положил синедрион, убивший Сына Бога именем Бога!
Значит, ко времени распятия Иисуса синедрион изменил божественную сущность Торы, а Иудею превратил в «сборище сатанинское». Об этом прямо говорится в Откровении (Апокалипсисе) Иоанна Богослова (здесь и далее заимствованные из других источников мысли даются курсивом, а особо значимые для автора места выделяются жирным шрифтом).
И Ангелу Смиринской церкви напиши: так говорит Первый и Последний, Который был мертв, и се, жив (2:8): знаю твои дела, и скорбь, и нищету (впрочем ты богат), и злословие от тех, которые говорят о себе, что они иудеи, а они не таковы, но сборище сатанинское (2: 9). Вот, я сделаю, что из сатанинского сборища, из тех, которые говорят о себе, что они иудеи, но не суть таковы, а лгут, - вот. Я сделаю то, что они придут и поклонятся перед ногами твоими, и познают, что Я возлюбил тебя (3: 9).
Как видим, Иисус четко различает иудеев, заключивших завет с Богом и свято его соблюдающим от тех иудеев, которые превратились «в сборище сатанинское» и нарушили Закон. Здесь речь идет о Законе, ниспосланном Богом через пророка Моисея. Значит, Иисус не нес народу Израиля новую религию, а призывал исполнять Закон, ниспосланный до него. Помните: «Не думайте, что я пришел нарушить закон или пророков: не нарушить пришел я, но исполнить» (Нагорная проповедь. Евангелие от Матфея, далее, Матф. 5-17).
И это действительно так. Ибо божий Закон един для всех времен и народов. Но отход от закона Торы был настолько велик, что учение Иисуса воспринималось как нечто новое, не соответствующее реальной действительности (см., например, книгу «Мой мир и я»). Поэтому, оно возникнув как секта в иудаизме, быстро начало приобретать черты новой религии, позже получившее название «христианства» как производное от слова «христос», то есть «помазанник», «мессия», «месих», чем был наделен Иисус. Естественно, при жизни Иисуса и даже в период раннего христианства речь шла об очищении религии Бога, а не о ее замене. И это очень важно. Ибо на уровне пророков и их истинных последователей нет различия между пророками и их учениями. Они очищают и исполняют тот же Закон, который навечно записан в скрижалях Бога. А извращение и искажение идет от сатаны и противление миссии пророков есть проявление сатанизма, во что впали иудеи. Именно этого раскрыл Иисус. Выражение «это не иудеи, а сборище сатанинское» для них звучит как приговор. Этим самым он поразил почерневшие сердца первосвященников и правителей Иудеи. Ибо он принес высшую истину от Бога. Нет, это истина не искупление грехов человечества своей смертью (каждый отвечает сам за свои грехи), даже не идея спасения грешников, и не какая то космологическая, схоластическая религия, отличная от предыдущих, а нечто очень простая, очень земная, в сущности, всем понятная по своей истинности и справедливости. Она заключается в двух обыкновенных фразах, не претендующих на исключительность. Первая – это «мое царство не от мира сего», вторая – «не будет податей, то есть налогов». Для неискушенного в религиозных вопросах человека, да и религиозного функционера эти фразы ничего не означают. Мало ли что будет говорить человек, находящийся не совсем в здравом уме. Первоначально и язычник Пилат был такого же мнения. Но в устах пророка они звучали как приговор всему существующему строю не только Иудеи, но и всей Римской империи, олицетворяющей мировой порядок. Естественно, этого первым поняли первосвященники, посвященные законам Торы, но использующие их для личной выгоды. Они прекрасно знали, что «царство небесное» в корне отличается от «царства земного». Что в «небесном царстве» надо жить по божьим законам, а в «земном царстве» по сатанинским, подделанных по божьи. Ибо хорошую подделку очень трудно отличить от подлинника, в особенности тогда, когда не имеешь профессиональных знаний в этой области. А простому человеку, рожденному «фитри иманом» (врожденной верой, совестью) трудно бывает отличить зло от добра, ложь от истины, когда первые подделываются во вторые. Этим искусно владеют первосвященники. Именно они озвучили призыв «Распни его!» через непосвященную толпу. Зная это, он просил Бога простить их: «Боже, прости их. Ибо они не знают, что творят!». Синедриону удалось отвратить от себя справедливый гнев толпы и обратить его на безвинного агнеца. В этом заключается зловещий облик сатаны, воплощенный в синедрионе, который ради «земного царства» сатаны от имени Бога отверг «царство небесное» Бога.
А все-таки, в чем же отличие «царства небесного» от «царства земного», различение которых стоило жизни Иисуса Христа.
Главное это различение истины от лжи или от подобия правды. А если быть кратким, то истина изложена в священных книгах, ниспосланных Богом через пророки как «эхли китаб» (небесной книги, Матери книг), подлинник которой хранится в скрижалях Бога. Обновление копии происходит по мере искажения ее содержания и извращения исполнения. И каждый раз избирается новый народ и новый пророк из этого народа, исчерпавшего прежнюю духовную энергию и готового к новому духовному толчку. Но прежние «званные», привыкшие своей привилегированной роли не хотят смириться с таким приговором Бога и, вместе того, чтобы покаяться за свои грехи, они весь свой гнев направляют Его новым избранникам и, таким образом, оставаясь непокорными Богу, оказываются в числе неверных. Но так как Иисус не нес новый Закон, а как правоверный иудей пришел лишь исполнять старый (Тору), то был избран из того же народа. Но когда иудеи, превратившиеся в «сборище сатанинское», отвергли и распяли его, то этот Закон, обновленный Евангелием распространился среди других народов. Что касается иудеев, не признавших Иисуса в качестве пророка и упорствовавших в своем неверии, то они были отвергнуты Богом и были подвергнуты жесточайшим наказаниям, в том числе двухтысячелетнему изгнанию и «холокосту». Но это был гнев Бога, а не гнев народов и нам только остается сочувствовать этому некогда избранному Богом народу и, несмотря на Его гнев, оставшегося в Его милости в качестве «людей Книги» и, поэтому, не может быть у нас на него гнева.
Таким образом, «сборищу сатанинскому» не удалось предотвратить распространение божьей истины, которая в устах истинных последователей Иисуса, апостолов обновленной веры звучали приговором земным порядкам, установленным сатаной. Прежде всего, это относился к языческому Риму, олицетворяющему такой порядок в мировом масштабе. Божья истина угрожала не только этим порядкам, но и их земным царям, большим и малым. Поэтому и началось жесточайшее преследование первых христиан. Их убивали сотнями, изгоняли тысячами, гноили в тюрьмах, предавали анафеме. Но преградить путь распространению божьей истины было невозможно. Она, как весеннее половодье, заполняла не только жалкие хижины бедняков, но и цветущие дворцы богатых. Оставался испытанный прием служителей сатаны: если не удается содрать шкуру у врага, то надо принять его обличие. И вот Рим официально признает христианство в качестве государственный религии империи. Места убиенных апостолов веры занимают епископы монаршеской власти. Императорам с помощью своих церковных ставленников под видом защиты христианства удается подавить последние очаги сопротивления истинных христиан. Оставшихся в живых загоняют в монастыри, превращают в юродивых, делают социальными изгоями. Непосвященная божьей истине толпа, поддавшись блистательному обману, отрекается от Христа и присягает монаршеской Церкви. Таким образом, вслед за иудеями в «сборище сатанинское» превращаются и христиане. Во всяком случае, то неверное большинство, которое вместо Бога объектом поклонения выбирает монаршескую власть и воздвигнутую ей земную церковь. Как и следовало ожидать, когда монаршеская власть окончательно уверовала в собственную «победу» над апостолами веры, даже собственную церковь отлучила от государства и окончательно превратил ее в своего прислужника в качестве духовного приказчика. Восстановив сатанинские порядки, она с помощью церкви «обожествила» их. Народ же добровольно поддался обману.
В последствие этот чудовищный обман породил безбожие и воинственный атеизм, так как Бог, на глазах униженных и оскорбленных, как бы через «собственную» церковь, «покровительствовал» земным угнетателям.
В этом и заключается зловещая сущность лицемеров (мунафиков), исполняющих волю сатаны именем Бога. К сожалению многие забывают, что именно лицемерам уготована высшая мера наказания у Него.
Земная власть над людьми, под каким бы предлогом она не осуществлялась, и есть проявление воли сатаны, оспаривающей владычество Бога хотя бы на Земле. Истинная вера всегда сопротивлялась этой власти и признавала только владычество Бога. Именно поэтому земные цари и их церковные прислужники преследовали истинно верующих и их пророков. Так поступили они и по отношению Иисуса и их последователей.
Об этом спустя две тысячи лет после распятия Христа нам исповедовал в своей книге «Мастер и Маргарита» Михаил Булгаков, где он блестяще раскрыл истинную сущность служителей сатаны под обличием святости и праведности.
Для подтверждения своих слов цитирую отдельные выдержки из этой книги, снабжая их личными комментариями. В остальном возлагаем надежду на объективность и проницательность читателя. Итак, читаем:
- Вы хотели в Ершалаиме царствовать?- спросил Пилат по римски.
- Что вы, челов... Игемон, я вовсе нигде не хотел царствовать! - воскликнул арестованный по-римски. Здесь, видимо, речь идет о земном понимании Пилатом изречения Иисуса о «царстве божьем». Иисус же говорил не о личном земном царствовании, а о царстве небесном, которого он хотел установить на земле. Естественно, этого трудно было понять язычнику Пилату. Зато это прекрасно понимали жрецы синедриона.
- Не путать, арестант, - сказал Пилат по гречески, - это протокол синедриона, оно написано - самозванец. Вот и показания добрых людей свидетелей. Назвав самозванцем, синедрион представил Иисуса бунтовщиком.
- Добрые свидетели, о игемон, в университете не учились. Неграмотные, и все до ужаса перепутали (земное царство с небесным), что я говорил. Я прямо ужасаюсь. И думаю, что тысяча девятьсот лет пройдет, прежде чем выяснится, насколько они наврали, записывая за мной. Это говорит о том, что мысли пророка обычными словами записывать трудно, так как возможно искажение истины. Что касается о тысячи девятисот лет, то Булгаков, видимо, имеет в виду свою эпоху, когда ему удалось на большой дистанции времени раскрыть подлинные значения слов Иисуса.
- За тобой записывают? - тяжелым голосом спросил Пилат.
- А ходит он с записной книжкой и пишет, заговорил Иешуа, - этот симпатичный... Каждое слово заносит в книжку... А я однажды заглянул и прямо ужаснулся... Ничего подобного прямо. Я ему говорю, сожги, пожалуйста, ты эту книжку, а он вырвал ее и убежал. Видимо, что записывал Матвей (автор одного из четырех канонических Евангелий), далеко не соответствовал небесным изречениям Иисуса. В этом, наверное, заключается основная трудность в понимании пророческой миссии. Ибо воспроизводить Небесную книгу в земном варианте весьма трудно простому смертному. Наверное, поэтому мысли пророков домоисеевской эпохи обычно не записывались, а передавались в устной форме из поколения в поколение. К сожалению и это порой превращалось в схоластическое мифотворчество.
- Кто? - спросил Пилат.
- Левий Матвей, - пояснил арестант, - он был сборщиком податей, а я встретил на дороге и разговорился с ним... Он послушал, послушал, деньги бросил на дорогу и говорит: ну, я пойду с тобой ... Значит Иисус объяснил Матвею греховность мытарства (сбора податей, то есть налогов). Тот понял это и принял и стал одним из первых апостолов веры.
- Сборщик податей бросил деньги на дорогу? - спросил Пилат, поднимаясь с кресла, и опять сел. Действительно, для Пилата это было ужасно. Ведь именно во все времена всякая власть держалась на податях, в первую очередь и сама Римская империя.
- Подарил, - пояснил Иешуа, - проходил старичок, сыр нес, а Левий говорит ему: «На подбирай!».
Шея у секретаря стала такой длины, как гусиная. Все молчали. По земным меркам отказ от податей кого угодно мог подвергнуть в шок.
- Левий симпатичный? - спросил Пилат, исподлобья глядя на арестованного.
- Чрезвычайно, ответил тот, только с самого утра смотрит в рот, как только я слово произнесу, - он запишет.
Видимо, таинственная книжка была больным местом арестованного. … Иисус боялся, что простой смертный не сможет правильно воспринимать и записать слово божье. И не произойдет ли замена божьего Закона, которого он пришел исполнять, человеческим.
Пилат встал, повернулся к секретарю и задал вопрос:
- Что говорил про царство небесное на базаре?
- Я говорил про царство истины, игемон ... Действительно, царство божье и есть царство истины, чего очень боялись как Каиафа, так и прокуратор Рима Пилат. Но Пилат сначала думал, что «помешанный» Иисус претендует на власть в Иудее и рассматривал это как внутреннее дело самих иудеев. Видимо, римский наместник только следил за выполнением римских законов, но не имел права вмешиваться в формирование местной власти. Что касается Каиафы и Ирода, то они серьезно воспринимали проповеди Иисуса и вполне обоснованно боялись за собственную власть.
- О Каиафа (Пилат понял, чего боялся первосвященник Каиафа), - тяжко шепнул Пилат, а вслух спросил по гречески: Что есть истина?
- Истина, - заговорил арестант, - прежде всего в том, что у тебя болит голова и ты чрезвычайно страдаешь, не можешь думать. …
- Секретарю синедриона, заговорил Пилат, не веря все еще своей свежей голове, - передать следующее. – Писарь нырнул в свиток. – Прокуратор лично допросил бродягу и нашел, что Иешуа Га-Ноцри психически болен. Больные речи его и послужили причиной судебной ошибки. Прокуратор Иудеи смертный приговор синедриона не утверждает. Но, вполне согласен с тем, что Иешуа опасен в Ершалаиме, прокуратор дает распоряжение о насильственном помещении его, Га-Ноцари, в лечебницу в Кесарии Филлиповой при резиденции прокуратора …Этим, видимо, хотел спасти Пилат Иисуса от верной смерти и сделать его не досягаемым для синедриона.
- Так-то-с царь истины, внушительно молвил Пилат, блестя глазами. Видимо Пилат был доволен тем, что удалось перехитрить Каиафу.
- Я здоров, игемон, сказал бродяга озабоченно. – Как бы опять какой путаницы не вышло?…Чистая душа Иисуса не мог принять спасительную хитрость Пилата. Иначе он не был бы пророком.
Вернулся секретарь, и в зале все замерли. Секретарь долго шептал Пилату что-то. Пилат вдруг заговорил громко, глаза его загорелись. Он заходил, диктуя, и писарь заскрипел:
- Он наместник, благодарит господина первосвященника за его хлопоты, но убедительно просит не затруднять себя беспокойством насчет порядка в Ершалаиме. В случае, ежели он, порядок, почему бы нарушился …Римскому войску страх неизвестен… и прокуратор в любой момент может демонстрировать господину первосвященнику ввод в Ершалаим кроме того 10-го легиона, который там уже есть, еще двух. Например, фретекского и апполинаретского. Точка. Видимо Каиафа пугал Пилата возможными беспорядками в Ершалаиме и этим самым добиться утверждения смертного приговора. В данном случае для Каиафы римский порядок был важнее, чем спасительная миссия Иисуса. Он, как и современные первосвященники считал, что соблюдает Тору и служит своему народу. А вот Иисус бунтовщик, если говорить современным языком, сектант, экстремист. Рим хотя и покорил иудеев и заставляет жить их по римским законам, все же уважает их веру и дает возможность им управлять своим народом. А Иисус, вместо того чтобы бунтовать против Рима (что выгодно иудейским правителям), считает их «сборищем сатанинским», то есть отступниками веры и, тем самым, оспаривает законность их власти.
И вошел секретарь, озабоченный и испуганный, подал бумагу Пилату и шепнул: очень важное донесение.
Многоопытный Пилат дрогнул и спросил сердито:
- Почему сразу не прислали?
- Только что получили и записали его показание.
Пилат впился глазами в бумагу, и тотчас краски покинули его лицо.
- Каиафа самый страшный из всех людей в этой стране, - сквозь стиснутые зубы проговорил Пилат секретарю, - кто эта сволочь? Сволочь это и есть Иуда Искариот - сыщик Каиафы, который, будучи «учеником» Иисуса (точнее, приставленным Иисусу), и выдал его синедриону.
- Лучший сыщик в Ершалаиме, - одними губами ответил секретарь в ухо Пилата.
…Тревога клювом застучала у него (у Пилата) в груди.
- Слушай, Иешуа Га-Ноцари, - заговорил Пилат жестяным голосом. – Во втором протоколе записано показание: будто ты упоминал имя великого Кесаря в своих речах… Постой, я не кончил. Маловероятное показание… Тут что-то бессвязно… Ты ведь не упоминал этого имени? А? Подумай, прежде чем ответить… Пилат все еще не теряет надежду на спасение Иисуса. Старается управлять его показаниями.
- Упоминал, ответил Иешуа, - как же!
- Зря ты его упоминал! - каким-то далеким (отрешенным, безнадежным), как бы из соседней комнаты, голосом откликнулся Пилат. – Зря, может быть, у тебя есть какое то дело до Кесаря, но ему до тебя – никакого … Зря! Подумай, прежде чем ответишь, ты ведь конечно … - На слове «конечно» Пилат сделал громадную паузу, и видно было, как секретарь искоса смотрит на него уважающим глазом…
- Но ты, конечно, не говорил фразы, что податей не будет?
- Нет, я говорил это, - сказал светло Га-Ноцри.
- О, мой бог! – тихо проговорил Пилат.
Он встал с кресла и объявил секретарю:
- Вы слышите, что сказал этот идиот? Что сказал этот негодяй? Оставить меня одного! Вывести караул! Здесь преступление против величества! Я прошу наедине…
И остались одни. Подошел Пилат к Иешуа. Вдруг левой рукой впился в его правое плечо, так что чуть не порвал ветхий талиф, и зашипел прямо в глаза:
- Сукин сын! Что ты наделал?! Ты… вы…когда-нибудь произносили слова неправды? Неправда могла бы скрыть истину, которую Пилат, будучи даже язычником, не мог не оценить. Ему, в отличие от Каиафы, не хотелось стать убийцей носителя истины.
- Нет, - испуганно ответил Иешуа.
- Вы … ты… - Пилат шипел и тряс арестанта так, что кудрявые волосы прыгали у него на голове.
- Бог мой, в двадцать пять лет такое легкомыслие! Да как же можно было? Да разве по его морде вы не видели, кто это такой? (То есть Иуда Искариот) .Хотя … - Пилат отскочил от Иешуа и отчаянно схватился за голову, - я понимаю: для вас все это не убедительно. Иуда из Кариот симпатичный, да? – спросил Пилат, и глаза его загорелись по волчьи. – Симпатичный? - с горьким злорадством повторил он.
Печаль заволокла лицо Иешуа, как облако солнце.
- Это ужасно, прямо ужас … какую беду себе наделал Искариот. Он очень милый мальчик … Даже здесь Иисус больше обеспокоен за судьбу Искариота, чем за свою. Этим еще раз подтверждается принадлежность Иисуса к пророкам, которые в отличие от простых смертных, пусть даже самых добродетельных, больше обеспокоены о спасении других, чем самих себя. Пророку личное спасение ничего не стоит, если его миссия спасения не будет исполнена. Поэтому нетрудно понять покорность Иисуса умирать на кресте под глумление язычников «других хотел спасти, спаси самого себя». В этом и величие Иисуса, который даже своей смертью принес спасение миллионам.
- О дурак! Дурак! Дурак! – командным голосом закричал Пилат и вдруг заметался, как пойманный в тенета….
- Пилат остановился и спросил, жгуче тоскуя:
- Жена есть?
- Нет…
- Родные? Я заплачу, я дам им денег… Да нет, нет, - загремел его голос… - Вздор! Слушай ты царь истины!.. Ты, ты великий философ, но подати будут в наше время! И упоминать имя великого Кесаря нельзя, нельзя, нельзя никому, кроме самоубийц! Слушай, Иешуа Га-Ноцри, ты кажется себя убил сегодня… Слушай, можно вылечить от мигрени, я понимаю: в Египте учат и не таким вещам. Но ты сделай сейчас другое – помути разум Каиафе сейчас. Но только не будет, не будет этого. Раскусил он, что такое теория о симпатичных людях, не разожмет когтей. Ты страшен всем! Всем! И один у тебя враг – во рту у тебя – твой язык! Благодари его!
А объем моей власти ограничен, ограничен, ограничен, как все на свете! Ограничен! – истерически кричал Пилат, и неожиданно рванул себя за ворот плаща. Плеть мне, плеть! Избить тебя как собаку! – зашипел, как дырявый шланг, Пилат. Пилат бесился от своего бессилия перед Каиафой.
Иешуа испугался и сказал умиленно:
- Только не бей меня сильно, а то меня уже два раза били сегодня…
- Я, - сказал Пилат, - утверждаю смертный приговор синедриона: бродяга виноват. Здесь государственная измена, но вызвать ко мне … просить пожаловать председателя синедриона Каиафу, лично….
И двое стояли на балконе и говорили по гречески.
- Я утвердил приговор синедриона. Итак, первосвященник, четырех мы имеем приговоренных к смертной казни. Двое числятся за мной, о них, стало быть, речи нет. Но двое за тобой – Вар-Равван, он же Иисус Варрава, приговоренный за попытку к возмущению в Ершалаиме и убийство двух городских стражников, и второй Иешуа Га-Ноцри, он же Иисус Назарет. Закон вам известен, первосвященник. Завтра праздник Пасхи, праздник, уважаемый нашим божественным Кесарем. Одного из двух, первосвященник, тебе, согласно закону, нужно будет выпустить. Благовольте же указать, кого из двух – Вар-Раввана Иисуса или же Га Ноцри Иисуса. Присовокуплю, что я настойчиво ходатайствую о выпуске именно Га-Ноцри. И вот почему: нет никаких сомнений в том, что он мало вменяем, практически же результатов его призывы никаких не имели. Храм оцеплен легионерами … ничего не произойдет, в том моя порука. Ничтожные крики толпы не страшны. Я говорю это – Понтий Пилат. Меж тем в лице Варравы мы имеем дело с исключительно опасной фигурой. Квалифицированный убийца и бандит был взят в бою и именно с призывом к бунту против римской власти. Хорошо бы обоих казнить, самый лучший исход, но закон, закон … Итак? Это был для Пилата последний шанс спасти Иисуса.
И сказал замученный чернобородый Каиафа:
- Великий синедрион в моем лице просит выпустить Вар-Раввана.
- Даже после моего ходатайства? – спросил Пилат и, чтобы прочистить горло, глотнул слюну, - повтори мне, первосвященник, за кого просишь?
- Даже после твоего ходатайства прошу выпустить Вар-Раввана.
- В третий раз повтори … Но, Каиафа, может быть ты подумаешь?
- Не нужно думать, глухо сказал Каиафа, за Вар-Раввана в третий раз прошу.
- Хорошо. Ин быть по закону, ин быть по-твоему, - произнес Пилат, умрет сегодня Иешуа Га-Ноцри.
Пилат оглянулся, окинул взором мир и ужаснулся. Не было ни солнца, ни розовых роз, ни пальм. Плыла багровая гуща, а в ней, покачиваясь, нырял сам Пилат … и подумал: «Куда меня несет?..».
Тесно мне, - вымолвил Пилат … и холодной рукой поболее открыл уже подорванный ворот…
- Жарко сегодня, жарко, - отозвался Каиафа …
- Нет, - отозвался Пилат, - это не от того, что жарко, а тесновато мне стало с тобой, Каиафа, на свете. Побереги же себя, Каиафа!
- Я – первосвященник, - сразу отозвался Каиафа, - меня побережет народ божий… Только дам я тебе совет, Понтий Пилат, ты когда кого-нибудь ненавидишь, все же выбирай слова. Может кто-нибудь услышать тебя, Понтий Пилат.
Пилат улыбнулся одними губами и мертвым глазом посмотрел на первосвященника.
- Разве дьявол с рогами…, разве только что он, друг душевный всех религиозных изуверов, которые затравили великого философа (не это ли признак превращения иудеев в «сборище сатаны» ?!), может подслушать нас, Каиафа, а более некому. Или я похож на юродивого младенца Иешуа? – Нет, не похож я, Каиафа! Знаю, с кем говорю. Оцеплен балкон. И вот заявляю я тебе: не будет, Каиафа, тебе отныне покоя в Ершалаиме, покуда я наместник, я говорю – Понтий Пилат Золотое Копье!
- Разве должность наместника несменяема? – спросил Каиафа, и Пилат увидел зелень в его глазах.
- Нет, Каиафа, много раз писал ты в Рим!.. О, много! …Помнишь, Каиафа, как я хотел напоить Ершалаим из Соломоновых прудов? Золотые щиты, помнишь? Нет, ничего не поделаешь с этим народом. Нет! И не водой отныне хочу я напоить Ершалаим, а другим чем то … не водой!
- Ах, если бы слышал Кесарь эти слова, сказал Каиафа ненавистно.
- Он другое услышит, Каиафа! Полетит сегодня весть, да не в Рим, а прямо на Капри. Я! Понтий! Забью тревогу. И хлебнешь ты у меня, Каиафа, хлебнет народ ершалимский не малую чашу. Будешь ты пить и утром, и вечером, и ночью, только не воду Соломонову! Задавил ты Иешуа, как клопа. И понимаю, Каиафа, почему. Учуял ты, что будет стоить этот человек… Но только помни, не забудь, - выпустил ты мне Вар-Раввана, и вздую я тебе Кадило на Капри и с варом и щитами.
- Знаю тебя, Понтий, знаю, смело сказал Каиафа, ненавидишь ты народ иудейский, и много зла ему причинишь, но вовсе не погубишь его! Нет! Неосторожен ты.
- Да, кстати, священник, агентура, я слышал, у тебя очень хороша, -…заговорил Пилат. А особенно это молоденький сыщик Юда Искариот. Ты же береги его. Он полезный.
- Другого найдем, - быстро ответил Каиафа, с полуслова понимавший наместника.
- О племя преступнейшее, отвратительнейшее племя!. О омерзительность иудейская (превратившаяся в сборище сатанинское)!
… И на необъятном каменном помосте стоял и Каиафа, и Пилат, и Иешуа среди легионеров.
- Бродяга…, именуемый Иешуа Га-Ноцри, совершил государственное преступление, заявил Пилат,- .. и чтоб знали все: Не имеем царя кроме Кесаря! Но Кесарю не страшно никто! И поэтому второму преступнику Иисусу Вар-Раввану, осужденному за такое же преступление, как и преступление Га-Ноцри, Кесарь император, согласно обычаю, в честь праздника пасхи, по ходатайству синедриона, дарует жизнь!.. Иисус Назарет… по приказанию Тиберия через прокуратора Понтия Пилата, - будет казнен! Сына Аввы Вар-Раввана выпустить на свободу!
Как видим, основная вина за убийство пророка Иисуса лежит на синедрионе и лично на его первосвященнике Каиафе, хранителе божьего послания (Торы) и исполнителе божьей воли. Если мы действительно верим в пророческую миссию Иисуса (что подтверждается и Кораном), то должны верить и в то, что к приходу нового посланника божье слово было искажено, как по смыслу, так и по исполнению, то есть Тора потеряла свою божью сущность, а иудеи, через которых Бог обратился к человечеству, перестали быть божьим народом и превратились в «сборище сатанинское». Если бы это не было так, то не было бы необходимости в новом пророке. Отсюда следует, что не признание Иисуса в качестве пророка (я уже не говорю о мессии) есть не признание иудеями своего грехопадения, о котором так убедительно говорит Иисус. Допустим, иудеи были правы. Они остались верными заветам Бога и их власть над народами легитимен. Тогда почему же Бог подверг их столь суровому наказанию, превратив в рабов язычников. Именно эту причину раскрыл Иисус, направив свой гнев не столько против римлян, сколько против самих иудеев, ставших «сборищем сатанинским», за что они получили божье наказание. Иудеям нужен был борец против Рима как Варрава, а не их обличитель, не «царь истины», а подтверждение «избранности иудейского народа». Но для Иисуса, как истинного пророка, «избранность народа» определялась не тем, что он является любимцем Бога, а тем, как он исполняет завет с Ним. И когда Он увидел, что избранный Им народ нарушает Завет (Тору), выбрал среди них нового посланника, тем самым лишил иудеев монополии на избранность и права на мировое владычество, что стало смертельным ударом для синедриона и его первосвященников. Иисус как бы сменил «Богом избранный народ» ничтожными рабами и язычниками. Но Иисус знал, что нынешнее их владычество уже не от Бога, а от сатаны. Поэтому и объявил свое царство небесным, а не земным. Но первосвященники синедриона давно уже отожествляли царство небесное с земным владычеством (что является прерогативой сатаны). Именно поэтому они объявили Иисуса самозванцем и мятежником, считая, что он претендует на их власть, приобретенный лицемерной покорностью Риму. Но «царь истины» не может лицемерить. Он служителей сатаны не делит на «своих» и «чужих», поэтому обличает тех и других. Ибо он знал, что народ иудейский ведет к гибели не столько римское владычество, сколько союз с сатаной.
Конечно, он действовал от имени Бога, Который не мог оставить людей без своего покровительства. И для того чтобы спасти людей от погибели за совершенные грехи, Бог выбрал нового пророка из их же среды и повелел следовать за ним. Поэтому и назван был Иисус Спасителем, ибо в этом и заключается миссия каждого пророка. Часть иудеев последовала за своим Спасителем, но большая часть осталась в заблуждении, за что впоследствии подверглась наказанию и изгнанию.
Естественно, первые последователи Иисуса называли себя иудеями, ибо ни о какой новой религии речь не шла, так как для всех народов и на все времена религия у Бога одна, и все пророки несут одну и ту же истину. Но чтобы отличить себя от иудеев, отпавших от божьего закона, последователи Иисуса начали называться иудо-христианами, то есть исполнителями миссии Иисуса, но никак последователями новой религии. Христианами они начали называться только после того, когда большинство последователей Иисуса были уже неиудеями как по вере, так и по этническому происхождению. Фактически иудаизм перевоплотился в христианство с тем же Божьим Законом, но подкрепленным Евангелией (доброй вестью) Иисуса, названного помазанником божьим (по гречески – христосом), что соответствует его пророческой миссии. Но отнюдь, из этого не вытекает понятие богочеловека, тем более, божьего сына. Такие понятие было внедрено в христианство под влиянием греческих богов, почитаемых во всей языческой Римской империи. Забегая вперед, скажем, что римское языческое христианство, как об этом правильно говорит Ф.Энгельс, как земля от неба отличалось от изначального (моисеевского) иудейства и (иисусского) иудо-христианства. Но об этом позже.
А пока оставаясь религией рабов и угнетенных, а не религией государства, оно с огромным трудом пробивало себе дорогу с миссией спасения человечества. И это, как говорит тот же Ф.Энгельс, было их протестом против господ и угнетателей. Правда, этим Энгельс отожествляет ранее христианство с социализмом и как материалист, исключает из этого божий промысел. Так это или не так, мы увидим из последующего изложения проблемы.
Но бесспорно тот факт, когда под знаменами христианства шла борьба за освобождение от римского владычества и угнетения, Рим беспощадно расправлялся этими новыми «возмутителями спокойствия» властелинов, не вдаваясь в их небесные или земные помыслы. Для властей, оперирующимися понятиями земного владычества, они были мятежниками и разбойниками (как нынешние чеченцы и кавказцы). При этом как Рим, так и провинции, как римские власти, так и местные ставленники оккупированных территорий были одинаково свирепы по отношению их. Порой вторые из них были более жестоки по отношению своих соплеменников, чем даже сами римские власти. Ибо как говорил Ленин, чтобы показать им свою преданность и выслуживаться перед ними, они в этом деле «пересаливали больше», чем даже хозяева. Например, тот же самый Каиафа за римский порядок беспокоился больше чем сам Пилат и даже угрожает тому карой самого Рима, если тот будет покровительствовать «мятежнику» Иисусу. Пилат вынужден был защищаться от своего же ставленника, хотя прекрасно знает лицемерие первосвященника.
Да, Каиафа, как бы защищает свой иудейский народ. Но от кого? От Рима? Может быть. Но в данной ситуации ему выгодно защищать римский порядок, как олицетворение собственной власти. Иисус ему не нужен ни в небесном, ни в земном понятии. «Царство небесное» для него ничто без «земного царства». Но это царство ему дает Рим, а не Иисус. Иисус только отнимает. А вот Варрава другое дело. Он борется против Рима, чтобы упрочить его власть. Нет, Каиафа не поддерживает его, наоборот, приговаривает к кресту. Ибо это подтверждает его преданность римским властям. Но когда появляется возможность спасти одного из двух им же осужденных, он берет сторону Варравы. Риск не велик, так как он не может нарушить традиции, которые уважает сам кесарь, зато выигрыш налицо. Со смертью Иисуса устранятся угроза потери как небесной так и земной власти.
Как видим, Каиафе нужны иудеи лишь для того, чтобы иметь сан небесного первосвященника, а римский порядок в Иерусалиме нужен для земного господства над ними. Поэтому он не хочет нового царя, который одинаково не приемлет римский и иудейский порядок. Поэтому он уверенно натравливает Пилата против Иисуса, убеждая его в том, что тот против и кесаря, и податей. В эпизоде казни Иисуса он тонко сыграл на земных амбициях Рима и небесных амбициях своего народа. Каиафа как божий, так и римский порядок отожествляет собственным порядком, который утверждает свое владычество над своим народом.
Да, с тех пор прошло около двух тысяч лет. Зачем же ворошить прошлое. Рим давно перестал быть империей и не претендует на мировое владычество. Давно превратились в прах и Пилат, и Каиафа. Зато Иисус возведен в ранг божества. Его учение, ставшее одним из крупнейших мировых религий (которая насчитывает около двух миллиардов последователей) перешагнуло все границы и континенты, устанавливая «царство небесное».
Вроде бы радоваться и радоваться, восхваляя Иисуса Христа – пророка и богочеловека. Но почему-то нет радости от ощущения «царства небесного», «царства истины». Все остается так же как во времена Иисуса, а может быть гораздо хуже. Вместо царства истины на земле господствует империя лжи.
Неужели синедрион, распявший Христа был прав. Что он никакой ни пророк, ни мессия, тем более не богочеловек, а обыкновенный разбойник, получивший заслуженное наказание. Упаси боже, скажет истинный христианин, богохульство - возмутится мусульманин. И будут правы. Ибо действительно, для истинных верующих Иисус был, остается и будет оставаться по меньшей мере божьим посланником, спасителем и покровителем.
Дело не в том, что пророки не истинны, а «царство божье» отсутствует. А в том, что сатана жива и будет владычествовать на земле, пока люди не обретут «царство истины». Но пока на земле под руководством земных царей и жрецов владычествует войско сатаны, не будет «царства небесного на земле», и каждая очистительная идея будет извращена в целях земного владычества.
И это можно показать на примере христианства, используя для этого классические труды Л.Фейербаха («Сущность христианства»), Ф.Энгельса («К истокам первоначального христианства»), Свенцицкой И.С. («Тайные писания древних христиан», «От общины к церкви»), и других, посвященных его зарождению, расцвету и разложению этой мировой религии.
Здесь мы ограничимся лишь цитированием работы Свенцицкой И.С. «От общины к церкви» (снабжая их небольшими собственными комментариями), который, на наш взгляд наиболее ярко, убедительно и последовательно отражает суть поставленной проблемы.
Правда, все это изложено с позиции марксизма (но без строгого атеизма), но здесь больше правды и искренности, чем в трудах монаршеских богословов.
РИМСКАЯ ИМПЕРИЯ В 1 ВЕКЕ
• в Риме выборные должности не оплачивались, сам факт занятия такой должности должен был восприниматься как награда достойному гражданину. Как видим, даже в имперском Риме, названном Иоанном Богословом «вавилонской блудницей», выборные должности не оплачивались с казны, как это делается сейчас в «богоносном» мире при полном торжестве «иудаизма», «христианства», «ислама». Современные «народные избранники» от президентов до жрецов деревенских приходов лезут во власть не для облагоденствия своего народа или своей паствы, а ради собственного величия, обогащения и жизнеобеспечения. Это говорит о том, что современное общество уже давно превратилось из «вавилонской блудницы» во всемирную проститутку, торгующую не только телом, но и совестью и верой.
• покоренные Римом народы при малейшей возможности стремились освободиться от власти римлян. Так что правомерно ли обвинять покоренных современными империями и государствами народов сепаратистами, экстремистами, бандитами и пр., если они при малейшей возможности стремились освободиться от их власти, то есть, рабства. Но, при этом надо учесть, что наказание народам дается за отступничество от законов Бога и без осознанного покаяние за свои грехи вряд ли возможно освобождение. Борьба за свободу, основанная на мести или обиды, а не на покаянии и смирении, может стать источников новых, еще более мучительных страданий. В качестве примера справедливой борьбы за свободу своих народов можно привести деяния пророков и праведников, которые несли своим народам спасение не через кровь и опустошение, а через собственное страдание.
• он (Август) опирался на традиции, не противостоял им. Как видим, даже «блудный» Рим чтил традиции в отличие от наших нынешних отечественных космополитов, «цивилизаторов» и «старших братьев».
• Именно обожествление императоров становилось основной формой идеологического обоснования их власти. Разве мы не делаем сегодня своих президентов, королей, премьеров, глав и всех обладателей власти над нами идолами, которым по их же подаче непрерывно продлеваем «полномочия» из-за «отсутствия» им альтернативы. Хотя большинство из них не склонно обожествлять себя (т. к. не верят ни в бога, ни черта), но крепость нашей веры должна санкционироваться их «авторитетом», чем покорно мы соглашаемся.
• но республика эта все больше и больше становилась фикцией; все решала сила. Так же обстоит дело и современной демократией, опирающейся не на «власть народа», а благонамеренное насилие, переходящее при необходимости в кровавую бойню, не говоря уже об авторитарных, тем более, тоталитарных режимах, держащихся на всеобщем страхе.
• Энгельс: «Материальной опорой правительства было войско, которое гораздо более походило уже на армию ландскнехтов (наемников), чем на старое римское крестьянское войско (то есть, на самооборону), а моральной (а по существу, аморальной) опорой – всеобщее убеждение, что из этого положения нет выхода, что если не тот или другой император, то основанная на военном господстве императорская власть является неотвратимой необходимостью». Так внушали народу на протяжении веков и тысячелетий. Согласно божьим законам, наемничество всегда рассматривалось как институт добровольных убийц, караемых по самым строгим божьим законам. Человек может браться за оружие лишь для защиты истинной веры (божьего порядка) абсолютно добровольно и исключительно на свои средства. Никто, ни под каким предлогом (служение отечеству, защита родной земли, своего народа, даже собственной веры) не имеет права принудить человека взяться за оружие. Жизнь человеку дается только Богом и только Он вправе распоряжаться им. Патриотизм верхов резко отличается от патриотизма низов. Если первый является харизматической опорой их власти за счет низов, то для вторых – это защита своей веры, обычаев своих предков, святости своей родной земли, чем спекулятивно пользуются верхи. Патриотизм верхов громкий и спекулятивный, патриотизм же низов тихий и искренний. Но опасность заключается не столько в защите интересов верхов, сколько в превращении народного патриотизма в инструмент порабощения других народов и источник несправедливости.
• Писатель-агроном 1в. Колумелла: «рабы полям приносят величайший вред; они сдают за деньги господский скот на стороне, пасут и рабочий и остальной скот плохо, дурно пашут землю, показывают при посеве гораздо больший против настоящего расход семян … они и сами крадут и от других воров плохо его оберегают. Наконец, при уборке зерна в амбар они неправильно показывают его количество в счетной записи. Таким образом, как управляющий, так и рабы мошенничают, а поле приходит в негодное состояние». Все эти оценки практически без изменения можно отнести к имперской России, начиная с крепостного права и большевистского «общинного самоуправления», кончая современными рыночными отношениями. Ибо она была и остается «страной господ, страной рабов», а не хозяев и свободных людей. Господин – не хозяин, а потенциальный раб. Зная это, он пытается урвать из общества как можно больше, пока не превратится в раба. Раб же его противоположная сущность, мечтающий стать господином, но не хозяином. Как у господина, так и у раба нет ни Отечества, ни родной земли и, поэтому, они оба не заинтересованы в их процветании. Сегодня даже военные (наиболее патриотичные люди) продают свое оружие людям, против которых они воюют. Ибо знают, что защищают они не божьи порядки по собственному желанию, а своих господ, пославших их на убой.
• Богачи, особенно выходцы из низов, вольноотпущенники, дорвавшиеся до власти, выставляли свое богатство напоказ. Это и есть свойство раба-господина, выскочившего «из грязи в князи». Гибель последней тонкой прослойки российских хозяев в 1917 году привело к тотальному господству бывших рабов, продолжающемуся по настоящее время. Даже «рыночные отношения» не изменили ситуацию. Современные богачи –«новые русские» те же самые рабы, оказавшиеся более удачными при дележе общенародного имущества. И что их развращенное потомство даст благородные плоды, ждать не приходится. Ибо благородство не вырастает на рабско-господской почве, оно является продуктом честного, упорного, благородного хозяйского труда. Дикий капитализм может породить лишь дикарей.
• Теперь же новая знать закатывала пиры, украшала себя драгоценностями, ела на посуде из драгоценных металлов. Не это ли портрет современных дикарей, устраивающих пиршество не на обгладанных костях принесенных им в жертву людей, как это делали их древние предшественники, исполняя ритуальные пляски, а на пышных застольях экзотической дичи и заморских вин, добытых за счет грабежа собственного народа, приговоренного к вымиранию под демагогические лозунги многочисленных политический партий и общественных движений, ритуально оплакивающих гибель многострадального народа и «великой державы».
• Стирание грани между свободным и рабским трудом могли вызвать … у народных масс сочувствие к рабам. В процессе империализации общества свободный и рабский труд начал приобретать форму «цивилизованных» рабско-господских отношений, оставляя все меньше простора для хозяина как носителя свободного труда. Порабощение человека проходило не путем насилия и прямой продажи как товара, а методом найма на средства государственной казны, наполняемого путем насильственного налогообложения. Более того, физическое порабощение постепенно меняется духовным. Человека уже не насилуют и продают, он сам нанимается и продается. Гладиатор на сцене амфитеатра сменяется футболистом на поле стадиона. Причем торговля собственным телом ценится выше продажи физического труда. Сейчас уже никто никому не сочувствует, ибо нет свободного человека и свободного труда. С точки зрения морали римское рабовладечество более нравственно, чем современное добровольное рабство, нарядившееся в иллюзорную свободу.
• … оракул главного городского святилища давал прорицания «о вечной власти господ римлян», как холодная «статуя свободы» величественной Америки, несущей народам «свободу» и «демократию» на острие ракет.
• Формально императоры признавали самоуправление многих городов … но за этими формулами (о самоуправлении), как бы признающими права народа и выборных органов, скрывается жесткий приказ, даже если он облекается в форму «совета». Естественно, что в таких условиях самоуправление постепенно теряло свой смысл; участие в нем превращалось в способ выдвинуться и выслужиться перед центральной властью. Здесь комментарии, кажется, излишни. Достаточно вспомнить народное самоуправление периода советской власти и нынешнюю «демократичность» органов местного самоуправления. Жесткая вертикаль государственной власти лишила их даже признаков римского самоуправления. Более того, они, вместо того чтобы защищать население от государственного давления, сами превращаются в насильников и мздоимцев, порой похуже, чем государственная власть.
• Общинники разорялись не только из-за уплаты денежных налогов, но и в результате злоупотреблений чиновников, особенно на государственной земле. …в донесениях говорится о жалобах земледельцев на незаконно введенные новые налоги, на незаконное заключение в долговые тюрьмы, на обогащение сборщиков налогов…Это как раз подтверждает порочность, богопротивность налоговой системы, легитимирующей обогащение одних за счет обнищания других. Именно поэтому христиане презирали сборщиков налогов (мытарей).
РЕЛИГИОЗНЫЕ ВЕРОВАНИЯ
• Когда же традиционные связи начинают разрушаться, когда теряется уверенность в завтрашнем дне, когда судьбы людей начинают зависеть от прихоти полководцев или правителей, человек ощущает себя обособленным, затерянным в непонятном ему и враждебном мире. В этих условиях для него выдвигаются на первый план вопросы о смысле жизни, причинах удач и неудач, о справедливости или несправедливости всего миропорядка, о способах спасения, избавления от страданий, от смерти. Многие философские школы пытались найти ответы на эти мучительные вопросы. Одни философы утверждали, что человек свободен в выборе жизненного пути и что выбор этот должен состоять в отказе от активной деятельности. Другие (к ним принадлежали стоики) учили, что судьба человека предопределена, поэтому не нужно стремиться к материальным благам, а добросовестно, в соответствии с велением разума, выполнять то, что он считает нравственным и добродетельным. Это и есть путь прихода к Богу. Люди начинают понимать, что не от земных царей и полководцев зависит приобретение смысла жизни, а от Бога.
• Многие киники (бродячие философы) выступали не только против монархической формы правления, но и против государства как такового. (Не зря к такому выводу пришли и коммунисты). Киники отрицали традиционные верования, высмеивая суеверия, гадания и т.п. Этика киников, их проповедь бедности оказали существенное влияние на зарождающееся христианство. Но философия 1 в. не могла предложить путь к спасению, который был бы доступным, понятным и обнадеживающим. Гораздо более важную роль в социально-психологической ситуации первых веков нашей эры играли религиозные верования, прежде всего вера в могущественных и милосердных богов, которые могли бы спасти своих почитателей. Отрицание государства и власти есть начало созерцания Бога. Бог начинает раскрываться человеку по мере его отчуждения от демонической власти.
• Члены (религиозного) союза клялись не замышлять никакого коварства против других людей, не заниматься колдовством, не изготовлять никакого зелья, не применять средств, препятствующих деторождению. За нарушения полагались наказания: публичные покаяния, отлучение от святилища. … В этом объединении проявилось стремление к общечеловеческой общности, к нравственной жизни, противопоставляемой жизни реальной, где господствовали обман, злодеяния, коварство. Интересно отметить, что объединение выступало против магии, столь распространенной в те времена по всей империи. Правда, это религиозное объединение ничего не обещало верующим. … они не давали надежды на спасение, а скорее способствовали уходу от трудностей жизни. Но именно вера в Бога приносит спасение человека от земных страданий и фатализма небытия. Как бы трудно не складывалась земная жизнь, с верой Бога человек приобретает внутреннюю свободу и волю к жизни, и это никак нельзя рассматривать как уход от трудностей жизни. Счастье, свобода, воля это не столько материальные блага или физическое здоровье, сколько состояние души.
• Ф.Энгельс: «И все же найти такой выход было необходимо для того, чтобы все они оказались охваченными единым великим революционным движением. … Такой выход нашелся. Но не в этом мире. При тогдашнем положении вещей выход мог быть лишь в области религии. Этой религией оказалось христианство». Естественно, Энгельс как атеист-материалист видел спасение человечества в справедливом социальном переустройстве общества, но никак не мог осмыслить, что этого невозможно сделать без покровительства Бога. Убедительным подтверждением этого является крах коммунистической идеологии, на что возлагала надежду чуть ли не половина обездоленного человечества. Если социальная революция не выходит за пределы земного измерения, то осмысление Бога есть переход к небесному измерению.
ВОЗНИКНОВЕНИЕ ХРИСТИАНСТВА
• В конце 1 в. до н.э. правителем Иудеи был царь Ирод, вызвавший своей жестокостью всеобщую ненависть. По христианской легенде, Ирод приказал перебить всех младенцев мужского пола, узнав, что в Вифлееме родился ребенок, которому суждено стать царем иудейским. … по приказанию Ирода было уничтожено …его жена и три его сына. Узнав об этих казнях, римский император Август сказал, что лучше быть «свиньей Ирода, чем его сыном». Тем не менее, Август покровительствовал Ироду. Ирод подчинялся Риму во всех действиях, касающихся внешних сношений, все жители Иудеи должны были приносить присягу на верность не только ему, но и императору Августу. Ирод обложил население огромными налогами, конфисковал землю у своих противников и раздал ее своим родственникам и приближенным. Ирод давал основанным им городам названия: Кесария (от Цезаря), Себестея (Август). Население этих городов было смешанным, там жили греки, иудеи, сирийцы. Ирод стремился включить свою страну в систему Римской империи не только чисто политически, но и на уровне культуры и быта. … В некоторых городах были построены храмы, посвященные Августу. Как видим, страдание народа определяется не только (и даже не столько) его иноземным порабощением, но и верноподданным служением своим поработителям. Особенно это касается верхней прослойки общества, поменявшей внутреннюю свободу на привилегированное рабство. Очень часто «собственные» правители бывают более жестоки по отношению к своему народу, чем иноземные. Это вызвано необходимостью компенсации комплекса «туземной» неполноценности. Ирод как бы является историческим типажом национального предательства, на котором держались и держатся самые жестокие тирании и колониальные империи. Этого я отчетливо увидел в период национального подъема в России в 1988-1993 г.г., когда национальные «ироды» и «каиафы» погубили идею национальной свободы. Да, они вели двойную игру. Чтобы держать в страхе колониальный центр и тем самым укрепить свою власть на местах, они скрыто поддерживали своих «варрав», но собственных «иисусов» сделали социальными изгоями. Ибо эти «цари истины» были более опасны для них, чем «третий Рим» и «божественные августы», ставшие для них родственными душами. Естественно, они потом реабилитировали своих «варрав», но предали анафеме ставших чужеродными собственных «иисусов». Именно тогда я начинал понимать трагедию Иисуса Христа.
• Но при этом Ирод поддерживал иудейскую религию. Ибо состоялся союз синедриона и власти. Он начал грандиозную реставрацию иерусалимского храма Яхве. Как, например, восстановление церкви Христа-спасителя в Москве и мечети Кулшарифа в Казани по указанию безбожных правителей в наше время. Наглядным выражением «объединительной» тенденции правления Ирода было использование в архитектуре дворцов, языческих храмов и храма Яхве колонн античного типа с пышной коринфской капителью. Как наглядный пример превращения монотеистического иудаизма в римское язычество. Позже так случилось с христианством и официальным исламом. Процесс объединения создал не «царство истины», а союз «сборища сатанинского» с «вавилонской блудницей». Таким же образом «объединяются» и сегодняшние «ироды» со своими «кесарями» с благословения собственных «каиаф» и жрецов.
• Население Палестины говорило на разных языках: большинство на арамейском, на одном из семитских языков, который к этому времени стал основным языком областей Передней Азии, вытеснив из разговорной речи более древние языки (в том числе и древнееврейский). Был широко распространен и греческий. Это говорит о том, что Иисус проповедовал на арамейском (восходящем к древнеегипетскому) языке - языке современных палестинцев, проповедующих ислам и христианство. Что касается Торы, скорее всего, она была написана на древнеегипетском языке, ибо Моисей учился у египетских жрецов и, естественно говорил на их языке. То есть речь идет не о языке современных евреев, а проязыке древних семитов, от которых произошли современные арабы и евреи. Отсюда следует, что Тора является священной книгой всех семитов. Что касается первого Евангелия (от Матфея), то он был написан на арамейском, на котором в то время говорило большинство семитских племен. Позднее Евангелие от Марка было написано для римлян на латинском, а Евангелие от Луки для греков на греческом. Но в настоящее время первичные оригиналы как Торы, так и Евангелий утеряны, что привело к искажению божьих законов и расколу среди верующих.
• Иудаизм проник за пределы Палестины. Ходили слухи, что даже жена Нерона – императрица Поппея – верила в иудейского бога. Тогда единственной религией монетеизма был иудаизм, точнее, Закон Моисея и, поэтому, ее распространение было вполне закономерным. Но во время римского владычества она уже потеряла свою божественную сущность.
• Но и среди основного населения Палестины не было единства: иудеи презирали жителей области Галилея; галилеян считали склонными к мятежам, не слишком нравственными людьми («разбойниками»), недостаточно образованными и недостаточно сведущими в вопросах веры. В Галилее, по всей вероятности, не было постоянных школ для законоучителей. Там учили и проповедовали пришлые учителя (рабби). Галилеяне говорили на арамейско-галилейском диалекте, и их сразу узнавали по акценту. Это говорит об элитизации иудеев и начале превращения избранного народа в «сборище сатанинское». Естественно, это не могло вызывать возмущения «нецивилизованных» провинциалов. Отсюда и их склонность к мятежам. Но из них и началось очищение божьих законов от влияния сатанизма.
• Особую область в центральной части Палестины составляла Самария. После разрушения Израильского царства ассирийцами в конце 8 века до н.э. эта область была заселена переселенцами, которые смешались с остатками местного населения. Хотя религиозные верования самаритян были близки иудаизму, иудеи не признавали их единоверцами и сторонились их. Ирод заново отстроил Самарию. Он воздвиг там храм, посвященный Августу. На самаритян смотрели как на потомков завоевателей и, поэтому, несмотря на принятие ими иудейской веры, большинство иудеев сторонилось их, ибо вера их была не врожденная (не по завету), а привитая из житейских соображений. Поэтому Ирод выбрал местом возведения храма язычнику Августу Самарию, где иудейская вера не представляла особой ценности. Так например, в современной России к второсортным единоверцам относятся православные инородцы (нерусские): крещенные татары, чуваши, удмурты, мари, мордва и др, принявшие веру не по убеждению, а по принуждению, что привело их к глубокой этнической ассимиляции, потере национальной идентификации. Тем не менее, Иисус относился к самаритянам благосклонно, которые своим социальным положением стояли ближе к религии освобождения.
• Правда (после завоевания Римом Иудеи) кое-какие права были оставлены у жречества иерусалимского храма и синедриона – совета, куда входили жрецы и представители светской знати. Но… смертный приговор могли вынести только римские власти. Так, Галилея и Перея находились под властью Ирода Антипы вплоть до 40 г., когда император Калигула лишил его власти. Такая форма колонизации существует до настоящего времени. Это позволяет колониальным властям править порабощенными народами с помощью их же соплеменников. Как показывает история, такая форма колонизации является более предпочтительной, чем прямое управление колонизаторов. Например, в царской России у татар, порабощенных Московией не было ни территориальной, ни национальной автономии. Тем не менее, они представляли единую нацию со своей религией, образованием, экономикой. А вот после свержения царизма и установления «народной власти» хотя и приобрели национальную автономию, а при перестройке даже стали суверенным субъектом «международного права», практически лишились национальной самобытности. И это при том, что во главе национальной автономии и суверенного субъекта стояли татары – этнократы. Они оказались более преданными своим бывшим завоевателям, чем представители русской нации. Например, «выбираемые» татарами «ироды» стали более послушными имперскому центру, чем русские наместники, назначаемые Москвой. Ибо имперский центр начал понимать, легче подкупить ничтожную прослойку «национальной элиты», чем усмирять целый народ. Поэтому нынешняя «элита» Татарстана обогатилась настолько, что может соперничать с имперской элитой. Например, при представлении декларации о доходах, у «президента» Татарстана Минтимера Шаймиева личный доход оказался на уровне дохода имперского градоначальника Юрия Лужкова. Такой чести он удостоился за «особые заслуги перед Отечеством», то есть, имперским «кесарем». Теперь же другим претендентам на татарстанский престол (например, Камилю Исхакову или Рафгать Алтынбаеву) в части национального предательства надо переплюнуть Шаймиева на целую голову. И вот они и стараются. Если в период господства Шаймиева татары окончательно потеряли надежду на национальную свободу, то при «новых татарах» они полностью превратятся в «тартары», то есть в обитателей ада. Естественно, все это происходит под покровительством марионеточных «каиаф», жрецов «жидоислама». Но чтобы не осталось какой либо надежды на самостоятельный выбор, и развязать руку московскому «кесарю», Шаймиев дал согласие на имперское наместничество. Исхаков же действительно переплюнул Шаймиева - он стал наместником целого округа. Алтынбаев стал сенатором от Рязани и стал правой рукой имперского спикера. Народу же отведена роль распятия своих «иисусов».
• Они (кумранисты) исповедовали иудаизм, но считали, что жречество осквернило иерусалимский храм нечестием, исказило божественное учение. Именно поэтому кумраниты порвали отношения с храмом и стали называть себя «Новым заветом». Именно так обстоит дело с оцерковленной религией, которая стала губителем веры. Формализованная церковь (всех вероисповеданий) стала придатком осатанелого государства, а верующие ее паствой. Кто порывает официальной церковью, того объявляют раскольником или сектантом, как и иудеев, порвавших с синедрионом, захвативших Храм. Не случайно и у татар сегодня появляются люди, порывающие с официальным (церковным) исламом, но предающиеся анафеме его жрецами.
• Члены общины избегали общаться с окружающим миром: они должны были, согласно уставу, «отделиться от людей кривды». Ибо общение с греховным миром лишало людей божьего покровительства. Так обстоит дело и сегодня. Везде и всюду (от глав местных муниципалитетов до глав могущественных государств) господствуют «люди кривды».
• В общине существовали ритуальные омовения; причем важной их особенностью было требование предварительного духовного очищения – внутреннего покаяния. В основном этот ритуал сохранился лишь в исламе – пятикратный намаз и омовение олицетворяют духовное и телесное очищение, хотя давно потерявшее свое первоначальное сакральное значение.
• Разрыв членов кумранской общины с храмом не только сделал, таким образом, невозможным для его членов жертвоприношения, но и заставил кумранитов пересмотреть свое отношение к самому обряду. Для кумранитов «дух святой» важнее, чем «мясо всесожженной и чем жертвенный жир», а «совершенство пути» равнозначно «дарам благоволения» (т.е. жертвам). Христианство, а затем ислам восстановили «святой дух» жертвоприношения. Благоволение заменило всесожжение через благодеяние.
• И.Д. Амусин пишет: «Ожидание мессии является выражением не только религиозно-мифологической идеи. Социальный смысл и содержание мессианских чаяний заключается в глубокой жажде перемен, в мечте о переустройстве мира. В то же время это является свидетельством отчаяния, вызванного сознанием невозможности только своими силами искоренить зло и социальную справедливость на земле». Жажда перемен вызвано не отчаянием, а осознанием того, что без божьей благодати невозможно справедливое устройство мира. Человек сотворен Богом и только Он может помочь ему. Попытка переустройства мира без опоры на Бога всегда заканчивалась крахом.
• Преданность заветам «учителя праведности» должна спасти его сторонников во время последнего суда. Не исключено, что кумраниты верили в возможность воскресения «учителя» и его возвращения на землю. Эта идея заложена во всех воплощениях «небесной книги» («эхле китап»). Действительно, преданность заветам «учителя праведности» является как бы охранной грамотой от грехопадения из-за привязанности к земной жизни.
• Изгнанием наказывалось недовольство организационными основами общины, отход от вероучения. Если человек, «дух которого дрогнул», раскаивался, то он все равно нес наказание, но более мягкое: отлучение на один год и ущемление в правах на второй (так, во время трапез он должен был сидеть позади всех членов общины). В этом суть социальной доктрины истинной религии. Жить по божьим законам является основой общинной жизни. Без соблюдения божьих законов могла бы распасться любая община. Поэтому отступничество от них рассматривался как преступление.
• В дальнейшем эти различия (между кумранитами и христианами) усиливались по мере развития христианского вероучения, его превращения в мировую религию. Ибо происходило формализация религии, ее секуляризация, приспособление ее к земным нуждам, что противоречило учению кумранистов.
• И.Д. Амусин: «В кумранской идеологии впервые пробила себе место идея замены избранничества целого этноса избранничеством индивидуальным». Ибо истинная вера определяется не избранностью народа, а индивидуальным созреванием отдельной личности. Идея избранности связана лишь выбором пророка из какого-либо народа. Именно абсолютизация избранности еврейского народа привело к национализации веры и превращению Библии в национальную историю еврейского народа.
ВОЗНИКНОВЕНИЕ ХРИСТИАНСТВА: ПРОБЛЕМА ИСТОЧНИКОВ
• Написанию христианских сочинений предшествовала длительная устная традиция. Примерно около полувека христианство распространялось, прежде всего, благодаря устным проповедям и рассказам. … Само слово «евангелие» («благая весть») не имело для христиан первоначально значения писаного произведения. Устная традиция оберегала пророчество от его искажения из-за трудности передачи эмоционально-смыслового значения предания сухим, беспристрастным, несовершенным языком.
ВОЗНИКНОВЕНИЕ ХРИСТИАНСТВА: ПРОБЛЕМЫ ИСТОРИИ
• Иосиф Флавий приводит…. мотивировку казни Иоанна: Ирод Антипа боялся, что этот пророк, презиравший богатство, носивший на себе в качестве одежды лишь верблюжью шкуру, способен повести за собой народ. Действительно, только презревший всякое благо может повести за собой народ, уверовавший в наглядное бескорыстие. Именно из-за отсутствия таких людей всякие призывы к справедливости остаются неуслышанными.
• Можно предположить, что Иоанн отказался от строгой замкнутости кумранской общины и перешел к открытым проповедям, за что и поплатился жизнью. Власти начинают преследовать праведников именно тогда, когда их призывы «овладевают массами». Сначала они стараются дискредитировать праведника, а если это не удается, то принимают репрессивные меры. Если влияние его невелико, то обходятся невниманием.
• Иисус говорит жрецу, упрекавшему его и учеников, что те вошли в храм, не омывшись: «Ты купался в воде, в которой собаки и свиньи лежат днем и ночью … мы же омылись в живой воде». Это ответ фарисеям, которые обрядность поставили выше веры. Это не есть отказ от омовения, а приглашение людей в храм, не посвященных в сущность омовения.
Здесь уместно привести случай, когда один из меценатов построил мечеть и пригласил туда всех, кто хотел. Когда это увидел мулла, то он упрекнул мецената в том, что он пригласил людей без омовения. На это тот ответил: Я построил мечеть и собрал туда народ, вот вы и учите их омовению и молитве.
• «Кто из вас, имея одну овцу, если она в субботу упадет в яму, не возьмет ее и не вытащит? Сколько же лучше человек овцы!» (Матф. 12: 11-12). Это еще один пример преимущества благости от писанных ритуалов.
• первоначальная проповедь была рассчитана только на иудеев: «Я послан только погибшим овцам дома Израилева», - говорит Иисус в Еванглии от Матфея. Действительно, каждый пророк, прежде всего, приходит к своему народу. Только потом его учение распространяется среди народов, которые ранее имели свои писания, но пренебрегли им. (Коран, 36:6).
• Сборщик податей вряд ли был очень бедным человеком, но это занятие презиралось во всех провинциях, и особенно, конечно, в Палестине с ее резко выраженными антиправительственными настроениями. Еще одно подтверждение того, что сбор налогов является презренным делом.
• Поскольку разговорным языком был арамейский, то рядом с чтецом обычно стоял переводчик, переводивший с древнееврейского (точнее, древнеегипетского) на арамейский. Для Иисуса и его галилейских учеников было естественным произносить цитаты из Ветхого завета по арамейски. Это еще раз подтверждает того, что Иисус не был евреем в современном понятии этого термина. Скорее всего, он был палестинцем, говорящим на арамейском.
• Когда Иисус решился прийти в Иерусалим, он был осужден там сначала религиозным судом синедриона, который выступил против всех мессианистских движений, а затем приговорен уже римским прокуратором Понтием Пилатом к позорной казни – распятию. Этой казни подвергались рабы, разбойники и вообще люди, поставленные вне закона. Почему так произошло, мы уже описали в начале нашего повествования.
• Его (Иисуса) ученики почитали как мессию, что, по-видимому, и явилось главным основанием для осуждения как синедрионом, так и римлянами, поскольку в глазах иудеев мессия должен был стать царем Израиля. Действительно, земные цари боялись не прихода мессии, чему они не очень то верили, а потери своей власти, изменения устоявших порядков.
• О палестинских христианах известно мало; они вслед за кумранитами, называли себя эбионитами, т.е. нищими. … широкого распространения христианство на территории Палестины не получило: слишком сильно было там влияние ортодоксального иудаизма, слишком много было групп и сект, соперничавших друг с другом. Скорее всего, палестинцы более строго придерживались законов Торы, и естественным образом последовали за другими пророками (сначала за Иисусом, а затем, Мухаммадом). Поэтому и считается, Моисей вывел из Египта не современных евреев, а палестинцев.
• Согласно христианскому преданию, в Антиохии (Сирия) родилось и само название «христиане» (от греческого слова «христос», т.е. «мессия»). Опять же речь идет не о новом Законе, а о перемене термина «иудеи» на термин «христиан», так как первый стал ассоциироваться с понятием «сборище сатанинское», за что Иисус поплатился жизнью.
ПЕРВЫЕ ХРИСТИАНСКИЕ ОБЩИНЫ
Возникновение и состав первых христианских общин
• … состав христианских общин в период их формирования был неодинаков. В ряде центров, где было более резкое противопоставление эллинов и иудеев, где были сильные традиции греческой культуры (как Пергаме, Афинах), греки в меньшей степени принимали новое учение; там христианская пропаганда находила отклик среди иудейского населения и переселенцев. Похожая ситуация была и в Риме. Первоначально христианами становились там преимущественно чужаки, не римляне, что служило одной из причин отрицательного отношения к ним таких образованных людей, глубоко связанных с собственно римской культурой, как, например, Тацит. В тех же областях и городах, где население было смешанным, к христианам могли примыкать и выходцы из основного населения. Нам представляется, что первоначально христианами становились покоренные народы, чувствующие свою ущербность по отношению римлян. Христианство же, нес людям равенство, пока церковь не была «приватизирована» теми же римлянами.
• в конце проповедческой деятельности Павел был одинок и следы его затерялись. Следы затерялись не только Павла (Саула), но и самого Иисуса, ибо идеи христианства настолько не соответствовали существующим порядкам, что не воспринимались даже разумом, не говоря уже о реальной практике.
• во время пребывания Павла малоазийской области Троада все его ученики уместились в одной комнате. Естественно, людей, способных бросить вызов устоявшимся порядкам могущественной империи не так уж было много. Это потом, когда христианство стало его официальной религией, практически все стали христианами, хотя совершенно отличающимися от первых христиан. Вспомните группу русских социалистов из девяти человек, которые созвали свой первый съезд. Мало кто их слушал. А вот когда большевики стали правящей партией, чуть ли не все взрослое население вступило в его ряды. Но это уже были не те большевики, которые готовы были умирать за идею.
• Вопрос реальной свободы или несвободы был для первых христиан несущественным: они не принимали всей системы существующего мира и ждали его конца (особенно христиане, чьи настроения отражены в Апокалипсисе). Поэтому обстоятельства временной, по их убеждению, жизни в этом мире не имели существенного значения. В этом и смысл истинной религии. Ибо для истинно верующих земная жизнь не имела практического смысла из-за своей скоротечности и тленности, она лишь служила полигоном испытания для перехода в вечное райское бытие. Но существующие безбожные порядки усложняют процесс испытаний. Поэтому их нужно было изменить согласно божьим законам и тем самым заслужить «царство небесное».
• Никаких специальных предписаний, касающихся владения или невладения рабами, христиане с самого начала не выдвигали. Ибо ощущение рабства определяется не столько его фактическим состоянием, сколько осмыслением этого состояния. Для верующего человека осознание своего рабского состояния важнее, чем пребывание в рабстве. Его больше пугает не временное земное страдание, а вечное божье наказание. Легче бывает жить в фактическом рабстве, чем отказаться от соблазнов земной жизни. Более того, даже страх смерти верующих и неверующих различный. Если верующие опасаются попадания в ад, то неверующие от расставания с земной жизнью.
• Однако женщины, даже богатые и влиятельные, не могли занимать официальных должностей. Ибо женщины рассматривались как хранители семейного очага, а не служителями социальной организации.
• Распад семейных связей, что было еще одним выражением распада связей общественных, рост числа женщин-одиночек, многие из которых вынуждены были продавать себя, вызывали своеобразную реакцию в общественном мнении. С одной стороны, восхвалялась женская добродетель … с другой стороны, женщины часто представлялись чем то темным, колдовским. Христиане же не только принимали женщин в свои общины, они открыто заявляли, что именно грешницы и блудницы могут прийти к ним. В Евангелии от Иоанна рассказывается о женщине, которую толпа хотела побить камнями за прелюбодеяние, но Иисус остановил избиение словами: «Кто из вас без греха, первый брось в нее камень» (8:7). В Евангелии от Луки есть эпизод, как блудница омывает ноги Иисуса дорогим благовонием; правовые иудеи были возмущены, что он позволяет такой женщине касаться себя за то, что она возлюбила много». (7: 37-47). Это было своего рода протестом против лицемерия и ханжества «праведников». Христиане рассматривали падших женщин как жертв этих лицемеров и верили в врожденный нравственный закон, который проявляется в истине.
Учение ранних христиан
• основой первоначального христианства была вера в искупительную жертву мессии Иисуса, который пострадал за грехи людей и воскрес, обещая тем самым спасения для всех уверовавших в него. Христианские проповедники и пророки начали свои поучения, не имея разработанной догматики. Эта догматика складывалась в процессе сформирования церкви, в спорах и конфликтах между отдельными группами и направлениями. Первоначальное христианство связано с первичным откровением и, поэтому, было лишено догматики. Откровение в догматику превращает церковь.
• Петр в Деяниях апостолов: «Как Бог духом святым и силою помазал Иисуса из Назарета, и он ходил, благодаря и исцеляя всех, обладаемых диаволом, потому что Бог был с ним; и мы свидетели всего, что сделал он в стране Иудейской и Иерусалиме, и что, наконец, его убили, повесивши на столбе». Сего бог воскресил на третий день и дал ему явиться не всему народу. Но свидетелям, предизбранным от Бога… О нем все пророки свидетельствуют, что всякий верующий в него получит прощение грехов именем его». (10: 38-43). Скорее всего, Иисус был не самим Богом, а словом божьим (Логосом), т.е. пророком. Что касается спасения через Христа, то это означает божью милость за исполнение Его Слова, как небесного откровения.
• Итак, первые христиане верили в мессию Иисуса (в словах сказанных от имени Петра, нет еще упоминания о непорочном зачатии, о рождении Иисуса как сына божия от девы Марии), верили, что он пострадал за них, верил в то, что он вернется на землю, чтобы установить царство божие на земле. Петр был один из апостолов Иисуса, поэтому он был ближе к истине.
• Никакого милосердия и прощения автор Апокалипсиса в отношении Рима не проявляет: «Ибо грехи ее дошли до неба, и Бог воспомянул неправды ее. Воздайте ей так, как и она воздала вам, и вдвое воздайте ей по делам ее; в чаше, в которой она приготовила вам вино, приготовьте ей вдвое. Сколько славилась она и роскошествовала, столько воздайте ей мучений и горестей» (18: 5-7). Скорее всего, это рассматривается как воздаяние Бога за грехи Рима. Сегодня слова автора Апокалипсиса можно было бы адресовать многим мировым городам, чьи грехи давно уже превзошли грехи Рима.
• Ф. Энгельс писал: «Итак, мы видим, что христианство того времени, еще не осознавшее само себя, как небо от земли отличалось от позднейшей, зафиксированной в догматах мировой религии Никейского собора; оно до неузнаваемости не похоже на последнее. В нем нет ни догматики, ни этики позднейшего христианства; но зато есть ощущение того, что ведется борьба против всего мира и что эта борьба увенчается победой…». Христианству не было необходимости осознать себя, точно так же как кошке нет необходимости осознать себя кошкой. Это было естественное состояние души, которое отражалось в деяниях и поступках первых христиан. Что касается того, что позднее христианство до неузнаваемости не похоже на первоначальное, то это вполне естественно. Оформившись в церковь, оно потеряло свою небесную сущность и превратилось в земную догму. Никейский собор 325 года канонизировал формулу веры, выхолостив ее содержание. Ибо христианство уже невозможно было победить силовыми методами, его необходимо было приватизировать. Последующие соборы, созванные до 1965 г. около 30 раз, в основном боролись против «ереси», не принявшей оцерковление веры.
• Итак, христианство второй половины 1 в. еще не осознало само себя, т.е. оно мыслило себя еще в рамках иудаизма, считало себя своего рода «истинным иудейством». Осознание какого-либо религиозного учения как принципиально нового было затруднено тем, что массовая психология того времени была ориентирована на традицию: древность и «священность» казались идентичными. Дело, конечно, не в древности и священности, а о единстве веры. Первые христиане не ставили задачу «отмены» иудаизма, ибо это был Закон божий, нарушенный израильтянами. Напомним слова Иисуса: «это не иудеи, а сонмище сатанинское». Значит, сам Иисус признавал Закон и иудеев: «не думайте, что я пришел нарушить Закон или пророков: не нарушить пришел я, но исполнить» (Матф. 5:17).Сначала понятия «христиане», «назореи» и т.п. обозначали сторонников чистоты иудаизма, не отрицая само понятие «иудеи». Был введен даже термин «иудо-христиане». Только оцерковление христианства сделало его отдельной религией, порвавшей с каноническим иудаизмом. Но с одной существенной разницей: если первые христиане не пытались отменить Закон, а хотели лишь очистить его, то римляне отменили его. Они воспользовались борьбой христиан за чистоту веры, чтобы погубить ее. Формально Закон остался в силе, но выхолощенный и омертвленной.
• Послание Иакова: «Так и вера, если не имеет дел, мертва сама по себе» (2:17). Действительно, откровение приходит не для праздного умствования на религиозной почве, а для практической организации (или исправления) земной жизни на божьих принципах с целью достижения Царства Небесного.
• Итак, христианские общины, возникшие во второй половине 1 в. еще не имели сложившегося вероучения: одних привлекал образ бедного плотника, ставшего помазанником божьим и воскресшего, других – божество, принявшее вид раба, но все они верили в то, что он пострадал во имя людей и принесет им избавление от страданий… Несколько формализованное представление сущности религии. Истина, скорее всего, воспринимается чувством, а не разумом. Вмешательство разума часто требует упорядочивания веры, подчинения ее формальной логике. Именно этим занималась церковь и погубила веру. Обычно сложившееся вероучение (религия) больше служит «царству земному», а неформализованная вера – «царству небесному».
• Что нужно было делать поверившим в Христа, чтобы обрести избавление? Отречься от мира. Для христиан, ожидавших скорый конец света, не могло существовать разработанных норм поведения на каждый случай повседневной жизни; они должны были готовиться к суду над всем миром. В основе их мировоззрения лежало неприятие окружающей действительности; «отречение от мира» означало отречение от всей системы ценностей, которая определяла бытие человека в земном мире, где правит сатана – «князь мира сего», как сказано в Евангелии от Иоанна (12:31). «Отречение от мира» не означало неприятие земной жизни и системы материальных ценностей, а отражало отрицание в ней порядков, установленных сатаной. Если глубоко вникнуть в содержание евангелий, то весь смысл жизни человека крутится вокруг понятия «царство небесное», в которое можно попасть лишь отвергнув «царство земное» сатаны, а не саму земную жизнь.
• Идея нравственного совершенства и в то же время отсутствие выработанной регламентации повседневной жизни привлекали к христианам людей из разных слоев общества и разного уровня образованности. Именно регламентация повседневной жизни сужает социальную базу религии. Загнанная в «прокрустово ложе» религия начинает терять свои фундаментальные ценности и превращаться в канонические догмы.
• Христианство же отрицало земную мудрость («мудрость мира сего есть безумие перед Богом» – 1 Кор. 3:12). Скорее всего, не мудрость, а мудрствование. Попытки загнать безграничную веру в рамки ограниченного разума в конечном итоге приводит к отрицанию веры. Рационализм, возведенный в ранг абсолютной истины, отрицает иррационализм сознания.
• И в то же время индивидуальный человек находился в центре христианского вероучения: он нес ответственность не только за свои личные действия, но и за всю мировую несправедливость; он обладал возможностью выбрать путь, который привел бы его к спасению, но к спасению в иной жизни. Именно в этом суть истинной религии. Идея личного спасения, не связанная со стремлением искоренения мировой несправедливости, не только эгоистична, но и противоречит сущности веры. Да, и коммунистическое мировоззрение связывало идею личного спасения с устранением мировой несправедливости, но в отличие от первых христиан, оно относилось к этой жизни. Но попытка осуществить эту идею на практике обернулась еще большей несправедливостью, ибо она отрицала постулат веру в иную жизнь. В отличие от коммунистов, первые христиане понимали утопичность земного спасения не только по опыту мировой истории, но и ограниченностью земного бытия. Они знали, что даже самая благополучная земная жизнь отравлена своей фатальностью и лишена смысла бытия. Поэтому уповали на иную жизнь, вечную и бестленную. Но заслужить такую жизнь можно лишь праведной земной жизнью, ибо что посеешь на земле, то и пожнешь на небесах. Поэтому сказал Иисус: «по вере вашей да будет вам; что вы свяжете на земле, то будет связано на небе; и что разрешите на земле, то будет разрешено на небе». (Матф. 9:29, 18:18). Да, трудно принимать это на уровне рационального разума если не наделен иррационализмом веры, то есть не обладаешь верой.
• Ф.Энгельс: «христианство затронуло струну, которая должна была найти отклик в бесчисленных сердцах, На все жалобы по поводу тяжелых времен и по поводу всеобщей материальной и моральной нищеты христианское сознание греховности отвечало: да, это так, и иначе быть не может; в испорченности мира виноват ты, виноваты все вы, твоя и ваша собственная внутренняя испорченность! И где бы нашелся человек, который мог бы это отрицать? Моя вина! Ни один человек не мог отказаться от признания за собой части вины в общем несчастье. И признание это стало теперь предпосылкой духовного спасения, которое одновременно было провозглашено христианством». Именно признание своей личной вины, личной греховности, готовность к покаянию (тауба) открывает ворота к вере. Отсюда начинается спасение, освобождение от оков рабства, осознание личной свободы. Но сегодня за идею личного спасения схватились и лицемеры. Они говорят, прежде чем спасать общество, спасай себя, до того как очищать других, очищайся сам. Внешне это абсолютно верно, но по сути лицемерно. Как, например, человек, моющейся в грязной воде, загрязненной многими, может чище этой воды? Значит, очищать воду надо всем обществом, ибо одному это не под силу. Лицемерам призыв к индивидуальному очищению нужно для того, чтобы унизить праведника. Посмотри, мол, сначала на себя, потом учи других. Этим самым они тормозят распространение вероучения.
• Согласно христианскому учению, весь путь человечества вплоть до явления и искупительной жертвы Христа был предопределен, предсказан и в то же время каждый человек имеет свободу выбрать путь спасения, т.е. принять христианское учение или отказаться от него, как те люди, «в которых заботы века сего. Обольщение богатством и другие пожелания. Входя в них, заглушают слово. И оно бывает без плода» (Мк. 4:19). Как видим, истинная религия не порабощает человека, а предлагает выбор.
• Пример с «идоложертвенным» показывает, что абстрактный принцип «отречения от мира», отказ от контактов с язычниками, который лежит в основе требований автора Апокалипсиса, не мог быть претворен в жизнь: он мог действовать только в небольшой изолированной группе. Но одно лишь духовное очищение, не связанное с действиями в том внешнем мире, в котором жили христиане, также было невозможно; христиане могли раствориться в этом мире, как это было у христиан-гностиков (2 в.), образовать некую духовную элиту, замкнутую на своем внутреннем самосознании, равнодушную к этическим проблемам, которая только по одному этому не могла найти достаточно широкого числа сторонников. Христианская этика складывалась постепенно в результате приспособления к окружающей действительности, и принципы. Провозглашенные некогда первыми проповедниками, сосуществовали в ней с практическими действиями, далеко не всегда совпадавшими с этими принципами. В этом заключается проблема познания истины. Абсолютной истиной обладает только Бог, определенную часть которой Он открывает пророкам. Далее поле познания истины сужается. Перед пророками и его учениками встает дилемма: качество или количество. Пока пророк жив и его ученики близки к учителю по духу и времени, истина преобладает, количество уступает качеству. Круг обладателей истины весьма узкий. Отсюда неприятие, отрицание и даже преследование. Чтобы быть принятым, надо расширить круг. Но это требует компромиссов, уступок и приходится «поступиться с принципами». Естественно, от этого страдает истина, что приводит к ослаблению веры. Расширение круга «посвященных» часто происходит за счет нетвердых в вере. Но это компенсируется ужесточением порядка, разработкой догм, канонизацией постулатов веры. Так появляется церковь и иерархия жречества.
Организация христианских экклексий
• Вытесненные из синагог правоверными иудеями, христиане собирались в частных домах, принадлежащих их единоверцам. Так, в Деяниях апостолов упоминается, что Павел и его спутники «поучали» в доме Лидии, торговавшей тканями (16-40), там же упомянуто молельное собрание в доме Марии, матери Марка (12:12). ... Другими словами, никаких постоянных помещений у христиан не было, они слушали проповеди и молились, где это было возможно. Свои объединения они называли не обычными названиями – коллегия, фиас, школа, койнон, синагога, а экклексией– собранием. Слово «экклексия» в греческих городах означало «народное собрание»– когда-то главный орган полисного самоуправления. … Свои собрания они проводили, как правило, в тех местах, где не было соприкосновения с языческим миром, часто в ночное время. … христиане ничего не скрывали– они просто отделяли себя от окружающего мира; они существовали в нем, но внутренне были вне его. …встречались и другие призывы: «Не давайте святыни псам и не бросайте жемчуга вашего перед свиньями, чтобы они не попрали его ногами своими и, обратившись, не растерзали вас» (Матф. 7:6). Отделение первых христиан от церковных иудеев вполне естественно. Не могли собираться под одной крышей истинно верующие и вероотступники, хотя последние не себя считали таковыми, а отвергших их. Так начали появляться «секты», непризнанные официальной церковью. Этого требовала власть, сделавшая церковь своим прислужником. Так появился страх у непосвященных людей перед сектами.
• Собрания христиан были тайными лишь постольку, поскольку их объединения не были официально разрешены властями; они меньше всего стремились скрыть свое учение, но принципы, объединившие всех этих разных людей – рабов и блудниц, торговок и еврейских проповедников, были многим непонятны, и эта непонятность рождала обвинения в тайности, приводила к тому, что в начале 2 в., когда о христианстве уже довольно широко заговорили, его называли «зловредным» (Тацит) или «безмерно уродливым» (Плиний Младший). Естественно, для властей они были «уродливыми» и зловредными, так как признавали не царей земных, а «царство божье».
• …обращение автора Апокалипсиса) к каждой из них (церквам) начинается словами: «ангелу Смиринской церкви (так в русском тексте Нового завета переведено слово «экклесия») напиши» … Истинно верующим не было необходимость организоваться в церковь со своей иерархией жречества и разработанной им церковной догматикой. Поэтому и назывались их собрания экклесиями, общинами, не имеющие ничего общего с канонической церковью. Действительно, во всех евангелиях термин экклесия переводится как церковь. Но это понятно, ибо мы имеем дело лишь с евангелиями, канонизированными церковью. Подмена экклесии церковью превратила веру в церковную догму.
• Христиане называли себя братьями и сестрами. Никаких следов иерархии должностей в первых общинах христиан не заметно. Христианская экклесия противопоставляла себя сложному аппарату управления, сложившемуся в империи. Недаром в уста Иисуса были вложены слова: «…вы знаете, что почитающиеся князьями народов господствуют над ними, и вельможи их властвуют ими. Но между вами да не будет так: а кто хочет быть большим между вами, да будет вам слугою…» (Мк. 10: 42-43). Ибо истинная вера не признает ни иерархии жречества, не верховенства одних над другими, ни почитания князей земных. Ибо все верующие братья, а между братьями не может быть взаимного господства. Эта линия красной нитью проходит во всех евангелиях, будучи их сердцевиной. Естественно, именно это не устраивает князей земных, как светских, так и церковных, организующих общественную жизнь на рабско-господских принципах. Для истинно верующего единственным господином является только Бог. Придание Ему сотоварищей есть величайший грех (большой ширк).
• …приношения были добровольны, но образцовый христианин должен был по собственной воле от имущества отказаться. Из посланий видно также, что не было определенных правил в сборе взносов и размер их не был строго определен. Это еще раз подтверждает отсутствие какой либо обязательной (обязывающей) системы сбора податей (налогов, сборов и т.д.).
• В первом послании Павла фессалоникийцам высказано требование «работать собственными руками». Во втором послании говорит о том, что он сам ни у кого не ел хлеба даром, но занимался работою день и ночь, «чтобы обременить кого из вас» (3:8). Именно в этом послании сформулировано правило: «если кто не хочет трудиться, тот и не ешь». Таким образом, христианские общины боролись против паразитической психологии, развивавшийся среди деклассированных людей античных городов, людей, которые презирали тяжелый труд и надеялись прожить за счет подачек. Зрячий увидит, да мыслящий размыслит, какая же глубокая пропасть лежит между ранним и современным христианством, между экклесией и церковью.
• В Первом послании коринфянам Павел гневно упрекает тех христиан которые судятся друг с другом у официальных властей (Как смеет кто у вас, имея дело с другим, судиться у нечистивых, а не у святых?.. Неужели нет между вами ни одного разумного, который мог бы рассудить между братьями своими?» (6:1,5). … Открытость христианских экклесий неизбежно приводила к появлению в них людей случайных, которыми двигала не столько вера в Христа, сколько ненависть к окружающему миру. Действительно, разве может истинный верующий судиться у неверных, отрицающих божьи законы? Разве и сегодня считающие себя верующими не ищут правды у безбожных судей? Не лицемеры ли они? Здесь по сути Павел (Саул) излагает правовую доктрину истинной религии, которая в современном толковании более шире освещена в статье «Правовая доктрина ислама». Что касается появлению в христианских экклесиях случайных людей, то это вполне естественно. Ибо многие примыкали к первым христианам не столько с позиции поиска истины, сколько из-за ненависти к своим притеснителям и угнетателям. Но когда «восстановить справедливость» не удавалось, а, наоборот, это приводило к новым страданиям, они или покидали экклесии, или превращались в их противников. Ибо разочарование губительнее страдания. Большинство из них искало не столько справедливости, сколько желало ротацию рабов и господ, что случилось с «рабочим классом» и «трудовым крестьянством» после низложения царя и буржуинов. Такова психология людей, не познавших «царство истины».
• В деяниях апостолов и посланиях Павла пресвитеры называются также епископами, т.е. надзирателями. (Проповедь была бесплатной). Однако уже появляются и такие «истинные пророки» и «истинные учителя», которые сами не работают, а только проповедуют и пророчествуют. Жили такие пророки за счет сборов с верующих. Если же пророка нет, то собранное отдавалось нищим.. Так начинался путь от истинного братства к епископату. Порочное стремление человека к верховенству над себе подобными приводило к порочности веры. Те, которые были «умнее других», объявляли себя учителями, и даже пророками. Началось соперничество между «истинными» и «неистинными» проповедниками. Постепенно появляются «освобожденные должности», «имеющие право» есть лишь проповедуя, а не работая. Так наметилась линия отхода от первоначального христианства, не имеющего ни церковной организации, ни иерархии жречества, кроме истинного братства.
• Итак, на рубеже 1-2 вв. в малочисленных еще группах христиан в разных городах империи идут сложные процессы становления христианского учения, создание новой, собственно христианской обрядности и новой организации; начинает складываться аппарат управления христианскими общинами. То есть превращения христианских братств (экклесий) в епископальную церковь, превратившую веру в Бога в догматику церкви.
СТАНОВЛЕНИЕ ЕПИСКОПАЛЬНОЙ ЦЕРКВИ
Римская империя во 2-3 вв.
• Разгром восстания Бар-Кохбы оказал огромное влияние на христиан: ускорил их окончательный разрыв с иудаизмом; изолировал иудохристиан, которых теперь ни христиане, ни иудеи не считали за своих; показал бесперспективность борьбы с императорским Римом; надежды на скорый конец света, которые оживились во время восстаний, еще раз были обмануты… Действительно, разгром восстания Бар-Кохбы имперским центром поставил точку над всеми «и»… Христианство полностью отделилось от иудаизма. Но это произошло за счет гибели иудо-христианства (не путать с современным жидо-христианством), подлинного наследия кумранистов, назореев, Иоанна Крестителя (Яхъи) и, наконец, Иисуса Христа (Исы). Видя бесперспективность борьбы с императорским Римом, христианские экклесии разуверились в скором приходе мессии (прошло уже 100 лет со дня смерти Иисуса Христа) и начали искать союза с всесильной империей. Естественно, первоначально это происходило в рамках христианского учения и, поэтому, особых успехов не было достигнуто. Рим продолжал преследовать христиан. Что касается иудеев, то они оставались на ортодоксальных позициях: освобождение от Рима продолжали возлагать на Мессию (без установления конкретных сроков), внутренне ненавидя Рим, внешне сотрудничали с ним. Восстание Бар-Кохбы стал последним открытым выступлением иудеев против Рима. В этом отношении позиция отделившихся от иудеев христиан была более честной. Они не ненавидели римлян. Это полностью соответствовало призыву Иисуса «любите врагов своих». Но хотели этих «врагов» и подвластных им народов отвратить от язычества и обратить в истинную веру. Но «царство земное» преследовало иные цели. Ему не нужна была истинная вера, уповающая на «царство небесное», а вера освящающая вечность «царства земного». Так как язычество уже исчерпало свой потенциал «освящения» и не могло императорам и дальше сохранять ореол богов, то нужен был «небесный бог», при котором «цари земные» становились бы его наместниками на Земле. Ради этой цели можно было идти и на уступку христианам. Только вот немножко повременить приход мессии и признать «царя небесного». На эту удочку и попали христиане или хотели попасть. Ибо истинные христиане, наследники Иисуса Христа как соль земли и гумус общества были превращены в социальных изгоев или умерщвлены тем же Римом и служилыми первосвященниками, а оставшиеся искали пути выживания хотя бы за счет «отступничества от принципов». Задержка прихода Мессии и продолжение земных страданий подрывала веру, которую так ясно заповедовал Иисус.
Таким образом, подавление восстания Бар-Кохбы положило начало погружению чуть ли всего человечества в мрак невежества. Ибо служилые иудеи, распявшие Христа, ненавидя и презирая Рим, пошли на полное услужение ему ради «царствия на земле» и окончательно превратились в «сборище сатанинское». Христиане же, разуверившись в приход Мессии, из самых «добрых» побуждений стали душеприказчиками «божьих наместников» и тем самым отступились от «царства истины». А иудо-христиане, наследники его учения погибли в неравной борьбе или были рассеяны по свету.
Но как бы там ни было, главным виновником погружения Европы в более чем трехвековую тьму невежества является имперский Рим, отвергший «царство истины» ради установления «империи лжи». А иудеи или христиане стали лишь жертвами этой «вавилонской блудницы». Для того, чтобы выйти из тьмы невежества к свету истины нужен был новый пророческий цикл, который восстановил бы божий Закон и обеспечил его исполнение. Такая великая миссия выпала на долю пророка Мухаммада, восстановившего учение иудеев-христиан в форме ислама, то есть покорности единственному Богу-Творцу.
• Покончив с Пертинаксом (римским императором), преторианцы (провинциалы) предприняли неслыханную акцию: они объявили, что продадут императорское звание тому, кто больше за него предложит! Ореол святости и законности был сорван с императорской власти окончательно. Это еще раз подтверждает бессилие языческих богов сохранить ореол святости император- ской власти. Требовались новые преторианцы: монтаньяры, пролетарии, чтобы свергнуть этих богов и заменить их восходящим на трон христианским богом.
• Ф.Энгельс так характеризует общество и государство римской империи периода упадка: «Римское государство превратилось в гигантскую сложную машину исключительно для высасывания соков из подданных. Налоги, государственные повинности и разного рода поборы ввергли массу населения во все более глубокую нищету; этот гнет усиливали и делали невыносимыми вымогательства наместников, сборщиков налогов, солдат. Вот к чему пришло римское государство с его мировым господством: свое право на существование оно основывало на поддержание порядка внутри и на защите от варваров извне; но его порядок был хуже злейшего беспорядка, а варваров, от которых оно бралось защищать граждан, последние ожидали как спасителей». Империя приходила в глубокий упадок и, поэтому, нужна была идея спасения, которой оказалось преследуемое ранее христианство.
• … Это было время кризиса и изживания античного мировоззрения, основанного на представлении о разумности миропорядка. Людям самого разного происхождения и положения мир стал казаться воплощением зла и несправедливости. Для массового сознания того времени была характерна вера в колдовство, магию, прорицателей, страстные надежды на чудо. Распад коллективных – общественных и семейных связей приводил к тому, что люди пытались определить свое место в мире установлением «личных контактов» со сверхъестественными силами. Появилось огромное количество не только проповедников, но и «чудотворцев». Как и в любом новом переходе. Все это напоминает историю краха государств, империй и цивилизаций накануне великих потрясений и прихода пророков и новых учений. Россия неоднократно проходила этот путь и сейчас кажется стоит у порога великих перемен.
• Его (Перегрина) самоубийство было и актом отчаяния, и выражением своеобразного тщеславного стремления наконец обратить на себя внимание людей, которые его не слушали, но в которых он нуждался. И в каком то смысле он не ошибся: его гибель произвела гораздо большее впечатление, чем его проповеди. Перегрин был одним из первых проповедников наступления перемен. Так как общество еще не было готово к принятию его проповедей, он от отчаяния пошел на самоубийство, чтобы показать истинность своих слов.
• В центре его (Филона) учения стало понятие Логоса, сыгравшее затем большую роль в различных направлениях христианской теологии. Бог, по учению Филона, не обладает никакими качествами, не имеет протяженности во времени и пространстве. Посредником между этим абсолютом и миром является Слово, Разум божий –Логос. Ниже него находятся «силы божии», воздействующие на космос и человека . Христианская теология нужна была для «научного обоснования» пока еще неоформленных христианских истин.
• Евангелие от Иоанна начинается так: «Сначала было Слово, и слово было у Бога, и Слово было Бог». Логическая формула превращения Иисуса в Бога. Ибо языческое мировоззрение, не принимающее идею пророчества, не могло обходиться без пантеона богов. Поэтому появилась идея триединства бога, которая оформилась в формулу веры, принятую первым Никейским собором 325 года. Естественно, раннее христианство, возникшее из строгого монотеизма правоверных иудеев не могло и в мыслях допустить такое.
• Гностики … считали мир злом, созданным различными демонами; но человек (во всяком случае, избранные люди) обладает не только телом и душой, но и духом, единосущным абсолютному божеству. Цель существования – пробудить экстатическое (не рациональное) знание о божестве и соединить свой дух с мировым духом. Учение гностиков было исключительно индивидуалистично: путь к божеству основывался для них на личной интуиции. Гностики, связанные с христианами, или христиане, связанные с гностиками, воспринимали миссию Иисуса как откровение, которое помогает людям, имеющим в себе «дух», обрести прозрение. Гностицизм есть духовная, иррациональная основа всякого откровения. Она как бы защищает веру от ее материализации. Поэтому чуть ли не еретическим он воспринимается церковью. Гностицизм по своему духу близок мусульманскому суфизму, тоже отвергающему официальным (церковным) исламом. Мысль опасна для догмы!
Распространение христианства
• Известно, что любовница императора Коммода Марция была христианкой и помогала своим собратьям по вере во время их преследований. Около середины 2 века среди римских крестьян появился некий Маркион, богатый судовладелец из провинции Понт в Малой Азии. Маркион сделал значительный денежный взнос в казну римской общины и попытался занять там руководящее положение. С этого начинается проникновение христианства богатых людей, которые постепенно выхолащивали его аскетический дух.
• … некоторые христиане, продолжая свою «мирскую» деятельность, могли использовать связи между христианами разных городов, помощь, оказываемую собратьями, а иногда общинные средства для личного обогащения. Так духовный авторитет христиан начал использоваться в материалистических целях, против чего трудно было устоять.
• Вопрос об отношении к богатству (не к богатству вообще, находящемуся вне мира христиан, как это было в 1 веке, а к реальному богатству конкретных людей, входящих в христианские общины) остро стоит в христианской литературе 2-3вв. Ибо речь идет, с одной стороны, о сохранении чистоты веры, с другой – о материальном выживании христианства. Возникает проблема совместимости веры и богатства, ибо притча Иисуса о верблюде, которому легче пройти через игольное ушко, чем богатому попасть в рай висела дамоклов мечью над головами правоверных христиан.
• (Предполагаемый автор «Пастыря») Герма говорит, что, будучи богатым, он был бесполезен Богу, разорившись же – стал полезным. Тем более показательно его отношение к богатству: богатые христиане – это тоже камни, на которых строится церковь, но во время гонений эти люди «ради богатств своих могут отречься от господа». В основном так и происходило..
• Отношение Гермы к богатству - типично для христиан 2-3 вв. Никаких изменений к лучшему земной жизни не произошло, второе пришествие не наступает, значит, единственная надежда в этом мире на помощь своих более благополучных собраний по вере. Герма даже пытается обосновать взаимную зависимость богатых и бедных: богатые, отдавая часть своего состояния бедным, становятся угодными Богу, так как бедняки, живущие за счет подаяния, молятся за них. Только к тем, кто наживается за счет верующих, Герма непримирим. Так, он резко осуждает тех служителей, которые «худо исполняли служение», расхищая имущество вдов и сирот и наживаясь от своего служения. Эта проблема блестяще решена в Коране, где признается праведное богатство, из которого бедным выделяется зякат. Христианство больше надеялся на веру, а ислам на закон.
• А в 3 в. христианский богослов Климент Александрийский написал сочинение «Какой богатый спасется?», в которой осуждает стремление к роскоши, свойственное верхам римского общества, но при этом он не выступает против богатства как такового. «Господь не осуждает богатства и не лишает людей небесного наследия за одно то, что они богаты, особенно когда они ревностны в исполнении его заповедей», - пишет Климент. Это несколько натянутое утверждение. Все же евангелие больше проникнуто духом аскетизма, чем материальным обогащением, которое ослабляет веру.
• Очень важным фактором для развития и распространения христианского вероучения было появление среди христиан 2 в. людей образованных, знакомых с греко-римской философией и наукой. Кризис рационалистической философии приводил к тому, что многие философы, учителя красноречия стали искать соединения философии и религии именно в христианстве. Начинают появляться теоретические сочинения, обосновывающие преимущества христианского вероучения (апологии). С одной стороны это хорошо. Философия и наука могут спасать веру от религиозной схоластики. Но в то же время настораживает опасность превращения веры в просвещенный рационализм, противопоставления веры к разуму. Вера, как и любовь иррациональна и не подотчетна разуму. Эта проблема существовала во все времена и существует поныне как испытание в вере.
• … христианство распространялось в деревнях неравномерно: есть области, где христианских надписей на надгробиях до 4 в. (то есть до признания христианства государством) практически нет совсем, а есть местности, где они встречаются довольно часто. Действительно, истинное христианство аскетично и в увековечивании памяти. Это вытекает из самой сущности веры во временность и скоротечность земной жизни. Главное– это получить небесное наследие верным служением Богу. Земная привязанность появилась в процессе оцерковления веры. В праведном исламе и в настоящее время сохраняются принципы аскетизма по отношению к надгробиям.
• В одной из деревенских надписей Бог и Иисус Христос упомянуты раздельно: по-видимому, верующий, поставивший это надгробие, воспринимал Иисуса как мессию, посланного Богом, т.е. так, как его воспринимали многие первые христианские группы. Действительно, для ранних христиан Иисус был не Богом, а Его посланником, и самое большее – мессией.
• Непрочность христианства в этой провинции (Британии) видна из того факта, что вторжение племен англов и саксов в Британию практически уничтожило его там; оно появилось на этом острове заново лишь в 6 в. Вполне вероятно, что социальная база христианства в различных провинциях империи была неодинаковой, да и прочность веры зависела от многих факторов. Естественно предполагать, распространение христианства усилилось после его признания империей, но это не значит, что она стала более крепкой.
• Биография Тертуллиана примечательна еще и тем, что он выступал сначала как защитник ортодоксального течения в христианстве, утверждая непогрешимость церковного авторитета; но затем изменил свою позицию, примкнул к течению монтанистов, отрицавших власть епископов, а в конце жизни даже создал свою особую христианскую группу. Значит оцерковление христианства происходило не так уже гладко. Ортодоксальное христианство стремилось сохранить свою первозданную чистоту и независимость. Но, в конце концов, вынуждено было уступить давлению церкви, пригретой властью.
• Среди североафриканских христиан было много людей, выступавших против иерархии нарождавшейся церкви. … возможно, именно тот факт, что христианство начало проникать в Северную Африку через иудо-христианские группы, и объясняет более длительное сохранение там традиций первоначального христианства. Как видим, истинное христианство дольше сохранилось именно в форме иудо-христианства, оставшегося верным Закону.
• Главным содержанием идеологического развития христианства во 2 в. было осознание его как нового религиозного учения, противостоящего и многобожным религиям античного мира и иудаизму. Вырабатывались христианская догматика, этика, эстетика, отбирались писания, которые признавались священными. Параллельно этому процессу и в тесной взаимосвязи с ним складывалась церковная организация, противоположная древней религиозной общине, основанной на авторитете пророков, проповедовавших откровения, и апостолов, повторявших устную традицию, по их словам, к самому Иисусу. Итак, христианство вполне законно отделившееся от обанкротившегося иудаизма пришло к жреческой церкви, теряя на ходу свои первоначальные ценности. Как бы не звучало парадоксально, эти потери происходили по мере превращения сына человеческого в богочеловека. Превращение Учителя в Господа отдаляло христиан от истинной веры, как небо отделялось от земли.
Становление епископальной церкви
• В этом (втором) послании (Петра) говорится, что есть «наглые ругатели», которые спрашивают: «Где обетованное пришествие его? Ибо с тех пор, как стали умирать отцы, от начала творения, все остается также» (3:4). Автор послания убеждает христиан, что второе пришествие не происходит, чтобы дать возможность как можно большему числу людей спастись и прийти к истинной вере, - эта идея станет затем ведущей в христианской литературе. Проблема второго пришествия Христа по сей день остается самой трудной не только в христианской, а во всей монотеистической религии. Ей посвящено много теологических трудов. Но наш взгляд, наиболее убедительным является ответ апостола Петра, так как идея спасения является основной в христианской религии. Что касается того, что ничего не меняется от начала творения в отношении ответственности за совершенные грехи и неустранимости несправедливости, может быть совершенно естественно. Ведь человек низвержен на землю не для того чтобы наслаждаться жизнью (в раю для этого были все возможности), а отбывать наказание за первородный грех. А вопрос возвращения в рай будет решаться в зависимости от того, как он пройдет земные испытания. Сомневающихся, скорее всего, беспокоит то, что на земле страдают больше не люди правды, а люди кривды. Возможно это только иллюзия. Ведь земное блаженство самое трудное испытание, в сети которого попадают многие. Поддавшись на скоротечный соблазн, человек может лишиться вечного наслаждения. Например, сколько страданий приносит прелюбодеяние, совершенное хотя бы один раз в жизни в миг слабости.
• Так, в Евангелии Фомы, которое почиталось египетскими христианами, содержалась полемика против утверждения о «небесном царстве». «Иисус сказал: если те, которые ведут вас, говорят вам: «Смотрите, царство в небе» – тогда птицы небесные опередят вас. Если говорят вам, что оно в море, тогда рыбы опередят вас. Но царствие внутри вас и вне вас». Действительно, пока внутри себя не установится «царство небесное», то оно не установится и вне себя.
• Многие из этих теологических споров (о праведном человеке, богочеловеке, непорочном зачатии, о божестве, сыне Бога, Бога-отца, единобожии, догмата о Троицы) были чужды основной массе верующих, которая продолжала воспринимать христианство, прежде всего, как религию откровения. Все эти споры вытекали не столько от самого откровения, сколько от попыток объяснения не всегда объяснимой сущности откровения.
• Страстная вера первых христиан в то, что достичь царства божия можно, только пройдя через испытания, толкала наиболее фанатично настроенных верующих на добровольные муки. Но добровольное мученичество противоречит самой сущности веры, основанной на идее спасения. Степень мученичества определяется степенью испытания, о котором сведущ только Бог. Искать дополнительные приключения неугодно Богу.
• Многие христианские руководители искали пути примирения с государственной властью, пытались включить христиан в римское общество, ибо вне его они воспринимались как разновидность иудейских мятежников, которых надо гнать и преследовать. Обвинение всего иудейского народа в казни Иисуса отвечало этим стремлениям. Некоторые ученые полагают, что именно после восстания Бар-Кохбы в Первом послании Павла к фессалоникийцам, в целом более раннем, появились гневные слова против иудеев, «которые убили и господа Иисуса и его пророков, и нас изгнали, и богу не угождают, и всем человекам противятся» (2:15), - слова, которые впоследствии привели к столь многим жертвам религиозного фанатизма. Послание Павла возможно продиктовано политическими соображениями и не может претендовать на христианскую истину. Не иудеи же распяли Иисуса, который сам был иудеем, а те, которые считали себя иудеями, а на самом деле были «сборищем сатанинским». Да и не следует забывать, что евангелия были канонизированы в условиях становления «монаршеской» церкви.
• … после разгрома восстания Бар-Кохбы среди римских христиан появился человек (Маркион), который открыто выступил против иудейской традиции в христианстве и призвал к полному разрыву с иудаизмом. Маркион стремился объединить всех христиан вокруг своих идей. Он утверждал, что иудейский бог Яхве – воплощение злого начала, что Иисус к нему не имеет никакого отношения; Маркион отрицал человеческую природу Иисуса, …одним из первых начал отбор священных книг. По словам Тертуллиана, Маркион отделил Новый завет от Ветхого. На мой взгляд, отход от иудо-христианских традиций начался именно с отделения Нового завета от Ветхого. Ведь Иисус не принес новый закон, а пришел исполнять старый, то есть Тору. Римское христианство отвергало иудаизм не по причине его отклонения от Закона, а из политических соображений. Вверх взяла тенденция не очищения веры, а отрицание иудеев, как главных врагов империи. Таким образом, иудо-христианство, продукт учения Иисуса Христа стало жертвой, с одной стороны, превращения синедриона в «сборище сатанинское», с другой – генетического неприятия языческим Римом строгой монотеистической традиции, несущей угрозу земным царям и империям. Христианство им нужно было не для установления «царства небесного», а освящения их власти именем Бога.
• Полный отказ от традиции, столь важной для религиозного сознания, не мог быть приемлем для большинства верующих; образ страдающего Иисуса, человека или богочеловека, был им ближе, чем абстрактное божество Маркиона. Но могли ли они противостоять всесильному Риму?
• Полный разрыв с иудаизмом, который приводил к своего рода новому «священнотворчеству», с одной стороны, и необходимость сохранения традиций – с другой, создавали сложные проблемы для теологов и смущали умы рядовых верующих. Процесс умирания веры был весьма болезненным..
• …одним из важных притягательных сторон христианства было ощущение общности с единоверцами. … Потребность в единстве…порождали среди верующих убежденность, что если отдельный христианин может быть слаб и нетверд в вере, если в отдельных общинах могут быть раздоры и непорядки, то объединение христиан в целом обладает «духом святым» и божией благодатью. Происходит абстрагирование понятия экклексии. Экклексия – уже не просто конкретная община христиан данного города, как это было во времена создания Откровения Иоанна, а всеобщая церковь, мистически связанная с Богом. Именно здесь была заложена бомба замедленного действия. Превращение экклесий в церковь изменило сущность ощущения общности. Если в первом случае христиане были братьями по вере и представляли единую общину, то во втором случае они превратились в паству, ведомую жрецами, но слабо связанными между собой (лишенными братства).
• Послание Павла к ефесянам: Христос «возлюбил церковь и предал себя за нее, чтобы освятить его, очистив банею водную посредством слова; чтобы представить ее себе славною церковью, не имеющего пятна, или порока, или чего-либо подобного … (5:25-27). Итак, в этом послании Иисус терпит страдания не за людей, а за церковь, которая свята и непорочна. По мнению Гермы церковь сотворен «прежде всего и для него сотворен мир». Это видение трактуется как вечное существование церкви, проявляющееся в деятельности верующих… она существует от века. Так идет обоснование небесного происхождения церкви, хотя доцерковных евангелиях речь шла лишь о экклесиях (местах сбора верующих для собраний, молитв и проповедей).
• В конце 2 в. Иреней, полемизируя с гностиками, писал, что достичь истинного знания можно только через церковь. Так создавался культ церкви.
• Следующим шагом в развитии мистического понятия церкви была идея ее непогрешимости: ошибиться могут отдельные христиане, церковь ошибиться не может. … Так стала создаваться новая – церковная традиция, отличная от древней традиции первых христианских проповедников. Так внушалась идея зависимости от церкви слабого, беззащитного человека.
• …единства можно было добиться только при условии – одна вера, одна церковь, один порядок. Этот порядок в соответствии с мистическим представлением о церкви должен был соответствовать порядку небесному: один бог – один епископ.. От себя добавим: одно государство –один государь.
• Автор посланий (Игнатий) настойчиво повторяет, что благодать от апостолов перешла именно к епископам… в послании к смирнийцам он утверждает, что без епископа и клира нет церкви. «Следуйте епископу,- пишет он, так же покорно, как Иисус Христос следовал отцу». …для Игнатия если есть санкция епископа, значит есть санкция Бога. (Отсюда евхаристия – причащение). А в послании к магнесийцам Игнатий даже называет Иисуса «епископом человечества». Таким образом, единая церковь олицетворяется в едином епископе, которому подчиняется остальной клир; верующие, как сказано в послании к филадельфийцам, должны следовать епископу, подобно овцам. Автор посланий стоит на позиции монархической власти епископа, но из этих же посланий видно, что не везде такая власть существовала в реальности. Игнатий старается вразумить тех христиан, которые на словах признают епископа, а «делают все без него». Игнатий, видимо, видит порочность земной власти царей, а епископы по его пониманию олицетворяют царство божие. Значит в начальний период епископат возник как духовная оппозиция светской власти, за что Игнатий был осужден римскими властями на погибель в амфитеатре. Как видим, государство добилось того, чего хотело. Оно уже по своему происхождению не могло допустить установления «царства небесного» на земле. Именно за это понес «наказание» Иисус Христос.
• В течение 2-3вв. епископы становятся единоличными руководителями в большинстве общин. Выдвижению епископов способствовал приток в христианские общины людей состоятельных и образованных, которые имели возможность взять на себя руководство и организационными и вероучительными сторонами жизни общины (вопросы оплаты труда епископов и формы руководства, осуждения, отпущения грехов и наказания, проблемы отступников). По существу, в руках епископа оказались сосредоточены функции вероучителя, пророка, надзирателя. В 3в. епископ Киприан писал: «Тебе надлежит знать, что епископ в церкви, а церковь в епископе и кто не с епископом, тот вне церкви». Вера в Бога стала зависеть от веры в епископа. Непризнание церкви и епископа отожествлялось отступничеством от веры.
• Когда-то во времена зарождения христианства, проповеди произносились и в частных домах, и под открытым небом – везде, где собирались верующие (как сказано в одном из «речений Иисуса, найденном в Египте на папирусе: «…и там, где один, я говорю вам это, я с ним»). Но епископальная церковь стремилась к особой торжественности богослужения, которая заменяла бы пылкое слово странствующего пророка Нужно было создать обстановку, которая отличалась бы от обстановки повседневной жизни. Духовность заменялась пышностью и торжественностью, служение превращалось в театрализованное представление. Так появились «господни дома». По гречески кириакон, по русски церковь, по немецки – кирхе.
• Монтан учил что любой верующий может обрести дар пророчества. Монтанисты предвещали скорое наступление второго пришествия и Страшного суда. … Это был один из последних всплесков надежды на скорое наступление царства божия на земле. Ее питал начавшийся распад империи. В монтанизме проявился также протест верующих против складывающейся жесткой организационной структуры церкви. … Монтанизм представлял серьезную опасность для епископальной церкви, и поэтому она всячески стремилась предотвратить распространение этого движения, опиравшегося на достаточно широкие круги верующих. За призывами монтанистов стоял авторитет древней традиции первых христианских проповедей, может быть, поэтому с монтанистами почти не велись теоретические споры. …примирить епископальные церкви с монтанистами было невозможно. Против монтанистов стали выдвигаться самые чудовищные обвинения. Так, римский епископ Сотер заявил, что монтанисты во время своих трапез используют кровь младенцев и совершают ритуальные убийства. Епископы, будучи не в состоянии сами сломить монтанинское движение, пытались, таким образом, расправиться с ним руками римских чиновников и легионеров. Что похоже не убийство Христа руками римлян. Церковный писатель Евсевий сообщает, что монтанисты называли епископов «пророкоубийцами, что не лишено смысла. Традиция отказа от споров и полемики с непримиримыми противниками сохраняется и сегодня. В 6 в. император Юстиниан запретил совместные трапезы сторонников монтанистского учения. Империи нужна была подвластная ей церковь, а не самостоятельные общины.
• Борьба с монтанизмом, как и борьба с гностическими учениями, ускорила создание христианского канона – списка священных книг. Нужно было скорее закрепить за имперской церковью официальные догмы, чтобы в последующем обвинять несогласных в ереси и отступничестве в вере.
• Церковь превращается в иерархическую многоступенчатую организацию, в которой низшие чины зависят от высших. Чего и добивались власти. Так погибала истинная религия в «прокрустовом ложе» церкви.
• Богословские взгляды епископа Павла на человеческую природу Иисуса приближались к иудохристианским. Руководители этих церквей ничего не могли сделать с Павлом и обратились за помощью к императору Аврелиану. Аврелиан лишил Павла его сана и постановил, что право на руководство церковью будет только за тем, кому напишут епископы Рима и Италии. … Эпизод с вмешательством Аврелиана показывает, что христианская церковь была, по существу, готова пойти на союз с государством. Чтобы утвердить единство христианского вероучения и власть церковной иерархии, необходимо было использовать силу «вавилонской блудницы», гибели которой так страстно желали первые христиане. Итак, «вавилонская блудница» стала крестной матерью христианской церкви, чего так боялись иудо-христиане.
ИМПЕРИЯ И ХРИСТИАНСТВО
Преследования христиан
• Христиан первоначально отожествляли с иудеями, а их споры с иудейскими ортодоксалами как очередные конфликты внутри иудаизма. На самом деле так и было. Ибо первые христиане не отрывали себя от иудеев.
• … когда иудеи привели к нему (наместнику греческой провинции Ахайя Галлиену) Павла, он даже не стал слушать обвинение против него, сказав: «… когда идет спор об учении и об именах и законе вашем, то разбирайте сами: я не хочу быть судьею в этом». В данном случае для Галлиена Павел был таким же иудеем, как и его противники, и он не пожелал вмешаться. Еще одно подтверждение желания очищения иудаизма, а не отрицания его.
• Тогда Нерон решил «найти виновных» и обвинил в поджоге (Рима, за что обвиняли самого Нерона) христиан, которые, по словам Тацита, навлекли на себя «своими мерзостями» всеобщую ненависть. Христиане подвергались пыткам и изощренным публичным казням. Это напоминает поджог рейхстага для дискредитации коммунистов и взрыв торгового центра в Вашингтоне, чтобы начать всемирную компанию борьбы против праведного ислама.
• Киприан писал: «Злодеи остаются безнаказанными оттого, что скромные молчат, свидетели боятся, а те, кто должен судить, подкупаются». «Позволительно сосуществовать с язычниками, - утверждал Тертуллиан, - но разделять с ними общие нравы недопустимо». Все злодеяния мира совершались при равнодушии молчаливого большинства или «маленького человека», с согласия которого делались самые большие подлости. Но они сами становились «невинными жертвами» злодеяния.
• По-видимому, критика со стороны христиан, направленная против традиционных ценностей, без которых, казалось, не может существовать государство, заслоняла от властей те уверения в лояльности, которые также звучали в сочинениях защитников христианства.. Труден был процесс приспособления, который вел к лицемерию и погибели души.
• Упрямое нежелание совершить сугубо формальные акты лояльности казалось ему (римскому наместнику) просто жаждой смерти. Ибо с формальных актов лояльности начинается разрушение истинной веры.
• Христианство в 3 в. начинает распространяться и среди солдат; многие из них, приняв христианство, продолжали службу в армии, поскольку эта служба была единственным источником их существования, но сам факт появления таких солдат, собратья которых по вере часто не желали служить в армии, не мог не беспокоить императоров. Действительно, если следовать истинной вере, то служба в армии ради земного существования противоречила принципу «не убий» и это пугало власти, опорой которых была армия. Современное церковное христианство службу Отечеству превратило в постулат веры. Согласно последнему вердикту синода, смерть за Отечество ставится выше права на жизнь, если даже отечество безбожное и отделено от церкви.
• Можно сказать, что церковь оказалась раньше подготовленной к союзу с государством, чем империя к союзу с христианской церковью. Вернее, вынуждена была подготовиться, ибо от этого зависело ее существование.
• Но многие христиане отказывались совершить то, что от них требовали императорские чиновники (поклонения римским богам), и тогда им грозила смерть. Значит, союз церкви и государства создавался на страхе.
• Именно после гонений Деция возникла проблема «падших», т.е. тех, кто отрекся от христианства. Очевидно, «падшими» их сделала империя.
• Во время этих гонений погиб епископ Киприан; его приговорили к казни за то, что он вел «безбожную жизнь» (с точки зрения римлян) и «побуждал других к злонравию». Таково подлое лицо всех империй. Защита Киприаном последних ценностей истинного христианства рассматривалось как предательство церкви. Именно поэтому самого честного епископа обвинили в «безбожии» и «безнравии». Для того и была создана церковная догматика и иерархия, чтобы обвинить праведников в отступничестве от веры.
• Он (император Диоклетиан) провел целый ряд реформ по административному управлению и налоговому обложению империи и на время сумел справиться с восстаниями и сепаратистскими движениями. … В 303 г. он (Диоклетиан) издал постановление, запрещающее по всей империи христианские богослужения. Ибо считал, восстания и сепаратистские движения возбуждаются христианами, провозглашающими свободу и равенство всех.
• В основе манихейства лежало представление о дуализме космоса; земной мир, мир зла, создан злым божеством, но существует и благое божество. Согласно учению Мани, в человеке заложена искра божественного света, но освободить ее можно только аскетизмом, отказом от всего мирского. Этот дуализм вытекает из существования сатаны и не противоречит строгому монотеизму. Что касается аскетизма, то он противопоставлен сатанизму, возбуждающему в человеке страсть к земным наслаждениям.
• В разгар гонений во дворце Диоклетиана в городе Никомедии (там была резиденция императора) вспыхнул пожар; в поджоге обвинили христиан. Излюбленный прием противников правды, практикующийся и сегодня.
• Репрессии против христиан, при всей массовости не принесли желаемого результата. Ибо у империи кроме грубой силы нечего было противопоставить божественной правде. Но в этой силе была ее слабость.
• Никакой альтернативы христианству как идеологии Диоклетиан противопоставить не мог В 305 г. он отрекся от власти, а один из его преемников вынужден был эти преследования отменить. С одной стороны это показывает рост влияния христиан, с другой – наметился союз христианства с империей, который стал в дальнейшем могильщиком истинного христианства. Ибо цели империй и истинная вера гносеологически несовместимы.
• Безрезультатность их (преследований) стала очевидной. Пришло время не только для терпимого отношения к христианству, но и для союза императорской власти с христианской церковью, не христианством вообще, а именно с церковью - организацией, которая могла бы обеспечить идеологическую поддержку правителям империи. Да, не с христианством вообще, а церковью. Итак, союз церкви с дьяволом был предрешен.
Союз империи и церкви
• Его (Константина) союз с христианской церковью носил прежде всего политический характер, и хотя он не преследовал традиционные культы, именно с его правления христианство начинает приобретать решающее значение в идеологической жизни империи, а христианская церковь постепенно превращается в церковь господствующую. Константин покровительствовал христианской церкви, так как понял, что именно такая религиозная организация может оказать ему более существенную поддержку, чем не связанное между собой жречество многочисленных античных божеств. При нем седьмой день недели был объявлен рыночным (то есть свободным от работы) днем.. Многие считают императора Константина покровителем христиан. Но по существу, он принес больше вреда христианству, чем его ярые противники Нерон и Диоклетиан. При открытой и непримиримой борьбе христианство только укреплялся, а попав под покровительство империи потеряло силу, ибо соблазн имперского душеприказчика погубил его душу.
• С 4 в. 25 декабря – праздник рождения «Непобедимого солнца» - стал отмечаться как праздник рождества Христова. Как символ союза империи и церкви. Так империя увековечила свою победу над христианством.
• Церковь не замедлила воспользоваться своим новым положением. Едва получив признание, она сразу начала использовать государственные средства насилия для решения своих внутренних разногласий. Так, по просьбе ортодоксальных епископов североафриканской церкви Константин выслал войска против донатистов. Вызов войск христиан против других христиан и вооруженная расправа с донатистами, по-видимому, произвели на верующих неблагоприятное впечатление. Многие христиане из низов, сторонники Доната , примыкали к восставшим рабам … Провинциальные власти жестоко преследовали донатистов: гонения на них были не менее суровы, чем гонения на христиан, предпринимавшиеся императорами 3 в. Для этого и состоялся союз империи и церкви – чтобы уничтожать одних христиан руками других. Такой же принцип провозгласил сегодня «князь мира» Буш по отношению мусульман. Мы сказал он, будем уничтожать одних мусульман руками других. Суть империй никогда не меняется, меняются только их лица.
• Церковь в свою очередь поддерживала требования императора. Известно, например, что галльские епископы, собравшиеся в Арле в 315 г., запретили христианам дезертировать из армии под страхом отлучения. Однако лояльность со стороны христианской церкви императором было недостаточно. Государственной власти нужна была единая церковь с единой идеологией, а в христианстве после его легализации споры по теологическим вопросам вспыхнули с новой силой. В начале 4 в. со своим учением о сущности Христа выступил священник из Александрии Арий.... Он считал, что Бог един, все остальное сотворено им, а значит и сын божий – Христос тоже сотворен. По существу, в арианстве возрождалось древнее учение о Логосе. Египетские епископы выступили против Ария … Эти были последние попытки спасения истинного христианства, наследия Иисуса Христа.
• Арий и его сторонники были выходцами из городской среды, сохранивший принципы античной образованности. Это были люди, которые изучали в школах античную риторику и логику … Но христианское учение как раз потому и получило распространение, что оно не подчинялось логике: вера в чудо, в мистическую возможность в то, что Христос был и божеством и человеком, порождала надежду на чудесное спасение каждого верующего, на сопричастность его божеству-богочеловеку. Арианство вызвало бурную реакцию со стороны ортодоксальных богословов. …когда добиться согласия между противниками не удалось, по инициативе Константина в г. Никее в Малой Азии в 325 г. был созван собор епископов, который …с большинством голосов (вера принимается голосованием!?) осудил учение Ария и объявил его ерсью (для чего и был созван собор!); был принят также христианский символ веры (основное положение вероучения). Окончательное учение о троице (единство бога в трех лицах) было сформулировано на Константинопольском соборе 381г. Но Константин поддерживал и арианцев. Его сын был убежденным арианином. Арианство распространилось среди варварских племен (еще не попавших в жернова союза империи и цепкви). Не все христианские организации признали решения Никейского собора. Армянские епископы, например, отрицали человеческую природу Иисуса. Но все-таки именно после Никейского собора произошло официальное оформление единой ортодоксальной (православной) и католической (всеобщей) церкви. Действительно, процесс канонизации шел трудно. Не так легко было отказаться от идеи личного спасения ради величия империи и ее царей.
• Христианская традиция назвала Юлиана Отступником (за преследование христиан после Никейского собора). Последующие императоры уже без исключения поддерживали христианство. Попытка Юлиана оживить традиционные культы была неудачной, не только из-за кратковременности его правления – ему нечего было противопоставить христианству. Видимо для Юлиана традиционные культы имели большую ценность, чем спасение империи ценой отказа от них в пользу христианства. Думаю, это было честнее.
• В 381 г. на соборе в Константинополе были подтверждены решения Никейского собора и особо указано: «Вера 318 отцов, собравшихся в Никее Вифинской, да не отменяется, но да пребывает господствующей». Был бы Иисус на этом соборе, он бы назвал его «сборищем сатанинским».
• В конце 4 в. император Феодосий издал указы, запрещающий всякие – публичное и частное – отправление языческих культов. Храмы были разрушены, их имущество конфисковано; земельные владения храмов были переданы христианским церквам. Теперь христианская толпа начала устраивать погромы; в Александрии был сожжен храм Сераписа. Если в период приспособления к окружающему обществу христианская церковь проявляла известную терпимость к язычникам и даже к жрецам императорского культа, то, победив, эта же церковь отказалась от какой бы то ни было терпимости. Как некогда язычники вымещали свое стихийное недовольство на чужаках-христианах, так теперь христиане винили во всех бедах – вторжениях варваров, стихийных бедствиях и эпидемиях – язычников. Но церковь преследовала не только язычников; ортодоксальные епископы продолжали преследовать всех, кто не разделял принятый на Никейском соборе символ веры. Теперь сами церковники стали «порождениями ехидны».
• В течение 4 в. происходил отбор священных книг христиан. Таковыми объявлялись лишь те, которые признавались церковью боговдохновенными. В 419 г. на соборе в Карфагене был окончательно утвержден список книг нового завета, а затем в Восточной Римской империи был определен и список христианских сочинений, которые объявлялись «отрешенными», т.е. запрещенными, подложенными. Все вошедшие в этот список книги должны были уничтожаться; их запрещалось читать даже дома. В этот список вошли Евангелия, созданные первыми христианскими группами – эбионитами и назареями, писания гностиков 2 в. и многие другие. Церковь боролась со своим собственным прошлым. В этой борьбе она использовала государство: чиновников, доносчиков, солдат. Смысл союза церкви и императорской власти четко выразил константинопольский епископ Несторий, сказавший правителю Восточной Римской империи Феодосию II «Помоги мне против еретиков, а я помогу тебе против персов». Канонизация церковных догм происходила не с позиции их истинности, а соответствия имперским интересам. Христианство победив свое прошлое само начало превращаться в «сборище сатанинское».
• На соборе в Лаодикее, собранном несколько десятилетий спустя после никейского, рядовые верующие были отстранены от выборов епископов. Отныне кандидатов выдвигали духовенство и знать города, а епископ метрополии (митрополит) назначал по своему выбору одного из них епископом. Произошло и разделение внутри самого клира – выделялись духовные лица (священнослужители), которые совершали богослужение и осуществляли руководство церковными организациями; им подчинялись низшие клирики. Епископ рукополагал всех священнослужителей. В отличие от общин и экклесий, церковная организация требовала создания иерархии жречества и ее лигитимазации по образу и подобию «вертикали власти».
• Характерно, что императоры пытались сдерживать рост крупного землевладения, ограничить переход больших деревень под власть частных лиц, но эти ограничения не касались церкви (как и в Золотой Орде). Таково было приданное империи своей невесте после заключения брачного союза.
• Росло богатство не только церкви как организации, но и ее руководителей. Эльвипский собор начала 4 в. признал за епископами право вести торговые операции. А ведь когда-то христиане включили в Евангелие от Фомы «речение», приписываемое Иисусу: «Покупатели и торговцы не войдут в дом моего отца». Скорее, это относится к запрету торговли в молитвенных домах, чем сегодня и занимаются церковные жрецы. Тем не менее, обогащение за счет веры нельзя. Иисус сказал: «бесплатно получили, отдайте бесплатно».
• Христианские писатели по-прежнему осуждали бессмысленное расточительство, выступали против насилия, противопоставляли град земной граду божьему, основанному на любви к Богу, но мир оставался несовершенным, и это несовершенство они объявили человеческой испорченностью. Нужно изменить человека, а не общество: «господин» и «раб» лишь пустые слова. Один из крупнейших проповедников конца 4 в. – Иван Златоуст говорил, что если раб и может освободиться, то ему следует остаться рабом. Такова эволюция, которую прошло христианство в своем отношении к самой острой социальной проблеме античного мира – существованию рабства. Некогда Павел писал: «Рабом ли ты призван, не смущайся; но если и можешь сделаться свободным, то лучшим воспользуйся» (1 Кор. 7:21). Теперь же идеологи победившей церкви считали, что рабу вообще не нужно стремиться к освобождению. Вопрос рабства и господства более глубже обсуждается в статье «Социальная доктрина ислама».
• Разрыв между провозглашаемыми идеалами и образом жизни высших священнослужителей приводил к тому, что отдельные люди, стремившиеся воплотить эти идеалы, отказывались «от мира», уходили из городов, становились отшельниками. В 4 в. как своеобразная реакция на участие церкви в мирских делах распространяется монашеское движение. Кроме многочисленных отшельников появляются совместные жилища аскетов – киновии. Эти были зародыши монастырей. Основателем первого монастыря считается Пахомий, бывший солдат римской армии, принявший христианство. Вскоре появились и женские монастыри. Монастыри стали как бы отдушиной для тех, кто не мог до конца мириться с церковными порядками, но и не мог возвратиться к первоначальному христианству.
• В 395 г. Римская империя формально была разделена на две части – Западную и Восточную. Восточная Римская империя (Византия), более богатая и меньше подвергавшаяся опустошительным набегам варваров, просуществовала еще почти тысячу лет. Судьба Западной империи была иной. Уже в 410 г. племя готов вторглось в Италию. Готы захватили и разграбили Рим. Падение Рима произвело огромное впечатление на все население империи: Вечный город, на территорию которого в течение восьми веков не ступала нога врага-чужеземца, был взят варварами. А в 455 г. Рим подвергся новому разгрому, на этот раз от племени вандалов. На месте Западной империи возникли королевства варваров. Это можно, как и завоевания Чингисхана или Ивана Грозного, рассматривать как божье наказание за вероотступничество. На Востоке сильной императорской власти удалось подчинить себе церковь, которая стала важнейшей идеологической опорой власти. На Западе церковь пережила империю (как в Золотой Орде). Идея необходимости распространения христианства приводила к широкой миссионерской деятельности среди варваров. Кроме того, оппозиционные христианские группы помогли варварским племенам. Вполне соответствует представлениям ранних христиан. Это говорит о том, что, несмотря на оцерковление христианства, учение Иисуса Христа еще долго теплилось в душе народных масс, питало жизненные соки церковной догмы. Но церковь, верная принципам служения государственной власти, превращала его в снотворный опиум.
• А после образования варварских государств западная церковь стала поддерживать королей христиан, постоянно заботясь об укреплении своего не только идеологического, но и политического влияния. Для этого и состоялся союз империи и церкви. Иисус был принесен в жертву земным царям.
• Таков был сложный путь, который прошли христианские организации в течение четырех веков, превратившись из маленьких общин-экклесий, гонимых и презираемых, в могущественную церковь, с которой вынуждены были считаться правители империй и королевств. Так состоялся союз церкви с дьяволом. Гора родила могущественную мышь.
Итак, мы проследили весь процесс превращения христианского учения от божьего откровения в служителя сатаны, начавшийся с распятия Христа.
Естественно, это относится не только христианству, но и всем религиям (мировым, национальным, региональным), заключившим союз с дьяволом. К христианству мы обратились лишь по причине глубокой разработанностью темы другими исследователями и полной наглядностью происходящего. Этот процесс прошел иудаизм и проходит ислам. Если иудаизм и христианство завершили этот процесс превращением в «сборище сатанинское», то ислам еще оказывает некоторое сопротивление. Но результат вполне предсказуем.
Почему это так происходит? Попытаемся ответить на этот вопрос.
Вся жизнь на земле это есть борьба низверженного за первородный грех человека с дьяволом за право возвращения в «царство небесное». Инструкцией для человека в этой борьбе являются божьи законы, озвученные (огласованные) в форме священных писаний пророками. Согласно свободы воли, дарованной Богом, человек обладает правом выбора. Каков будет выбор, таковым и будет воздаяние. Цель же сатаны отвратить от выбора божьего закона и доказать Богу порочность и греховность человека и, поэтому, не заслуживающего рая.
Средством такого отвращения являются, пусть временные, но явные земные наслаждения, имитирующие райское блаженство. Но это блаженство можно достигнуть лишь поклонением мамоне (богатству, «золотому тельцу»), которую дает власть, должности, степени, звания и другие социальные привилегии. Служить одновременно Богу и мамоне нельзя (Матф. 6:24). Вот и выбирай - явное земное блаженство или «мифический» рай.
К сожалению, большинство по принципу «лучше синица в руках, чем журавль в небе, выбирает иллюзию земного рая и отвергает «царство небесное». В этом и трагедия человечества. Тем не менее, Человек, созданный по образу и подобию Творца оправдает замысел Бога в лице своих пророков и праведников и выйдет победителем из жестокой схватки с дьяволом. Да праведников чрезвычайно мало, но они «соль земли» и «наследуют землю» (Матф. 5:5,13). Да, основная масса человечества отвергает Бога и его посланников или хочет одновременно служить Богу и маммоне. Но они «как песок морской», как пустая порода в ожидании нового цикла творения будут рассеяны по всей Вселенной, после того как из них извлекут жемчужины для украшения вечного рая. И это не сказка, а явный и ясный замысел Бога. Истинность этих слов может понять только тот, кто непрерывно, бескорыстно и самоотверженно сражается на пути Бога и не замышляет Ему сотоварищей.
Но на этом пути стоят империи и «цари земные», ведомые сатаной. Именно против них, в первую очередь» восстали пророки и праведники. Но для каждого времени и каждого народа свои империи и свои цари, свои пророки и свои праведники. Кто хочет уклониться или отсидеться от этой борьбы, будет вычеркнут из «книги жизни» и наполнит «песок морской».
Я же сын своего времени и своего народа и у меня есть свой имперский центр и свой царь. И не вижу личного пути спасения без спасения своего народа от империи лжи, его царей и наместников. Только в борьбе с имперским злом можно познать истинных друзей и открытых врагов, праведников и лицемеров, цену мужества и предательства, силу слова и реальность дел.
И вот я, считающий себя, одним из наследников погибшего дома иудеев-христиан и истинных мусульман, сохранивший в какой то степени силсилу первичного откровения, проследивший путь пророков и праведников, увидел воочию сценарий и действие имперского центра и отступников веры в период борьбы за национальную свободу в Татарстане в начале 90-х годов XX века. Будучи в центре этих событий и одним из руководителей освободительного движения пытался выполнить миссию иудо-христиан и праведных мусульман путем борьбы против «Третьего Рима» и татарских «каиаф» и «иродов», но без ненависти и злобы, обиды и мести. И за это оказался побитым как «римлянами», отвергших свободу «иудеев», так и «каиафами» и «иродами», ненавидящими «римлян», но покорно им служащими ради сохранения своей власти. Я оказался в числе тех, которых уничтожил присвоивший себе полномочия марионеточного «каиафы» татарский «ирод» при открытии разрушенного «римлянами» храма. Находясь в эйфории своего надутого величия, он расхвастался тем, что не побоится сказать, как уничтожил всех «экстремистов» и «радикалов», то есть тех, кто искал путь спасения на пути истины, а не в лабиринте лжи. Конечно же, все «званные» на торжество «кривды» шумно одобрили «распятие» «избранных». Сочувствующие им, видя торжество «кривды» молчаливо наблюдали это «распятие». А свои «петры», отреклись от «распятых» не трижды, а тридцати трижды. Тяжела ноша праведника. Но любая тяжесть в этом мире будет пухом в мире ином.
Да, много было у меня слушателей, наверное, более тысячи, но не было учеников, которые готовы были следовать за мной в любых испытаниях. Я их не виню. Две тысячи лет прошло со времени распятий Христа, тысяча четыреста лет после прихода последнего пророка. Но сатана продолжает господствовать на земле, умножая свои жертвы. В этих условиях трудно простому, непосвященному человеку поверить в торжество «царства истины» и узреть «царство небесное». Но я твердо знаю то, что, не познав «царство истины», не построив внутри себе «царство небесное» невозможно узреть «царство Божие». Ибо «царство небесное» не хоромы княжеские, а состояние души, чего можно достичь лишь личным откровением, естественно, с помощью откровения пророков и деяния праведников.
Когда я проповедую эти истины и ссылаюсь на деяния праведников, меня резко обрывают со словами: ты не пророк, ты такой же как и мы, те не исправляй других, и очищайся сам и т.п. Чаще всего говорят мне об этом самые близкие, знающие все мои пороки и погрешения. Да, я не пророк, не слышу никакие «голоса», может быть хуже других и более грешен и мне больше надо очиститься. Согласен. По мере своих сил и возможностей я стараюсь это делать. Но я сам продукт своего общества. Лучшие годы моей жизни протекали в условиях безраздельного господства воинствующего и вульгарного атеизма. Божье слово оказался под запретом, деяния пророков и апостолов веры считались ложными и подвергались осмеянию. Детское и юношеское сознание, еще не приобретший иммунитет против лжи (что в то же время говорит о чистоте помыслов) воспринимало все это в качестве правды и постепенно погружалось в бездну безбожия, закрепившись в подсознании, которое не легко вывести даже средствами самого мощного сознания. И освободиться от всего от этого практически невозможно без сочувствия и поддержки среды, ибо отдельный человек чрезвычайно слаб по отношении коварства сатаны. И ему нужна община (умма, экклесия и т.п.) чтобы выползти из этой трясины. Разве не видим глубокое падение молодежи, которая в одиночку своим личным очищением или озарением вряд ли сможет выйти из этой трясины. Как он может отличить ложь от правды в свои 10-20 лет, когда умудренные опытом старики сами оказываются в этой трясине, а порезвившись в молодости «мудроствуют лукаво»: пусть тонут другие, а мы займемся индивидуальным очищением и постигнем рая. Но познавшие истину обязаны нести его заблудшим, как бы это не было трудно, и не ради славы, а ради спасения.
Именно по такой причине я пошел в народ в период перестройки. Хотел помочь освободиться ему от многовекового рабства. Сначала думал, что в этом виноваты имперская Москва, русские или евреи. На некоторое время оказался чуть ли не на вершине национально-освободительного движения. Стал президентом Татарского общественного центра, идеологом и одним из руководителем Милли Меджлиса, президентом ассоциации «Магариф», ректором первого в истории российских татар Татарского национального университета. Но в ходе борьбы осознал, что главные враги моего народа находятся в казанском кремле и среди своих соплеменников и повел борьбу против них, не показную, как это делали другие для упрочения свой власти перед Москвой, а по настоящему, исходя из божьих законов. Это не понравилось ни правящей верхушке, не интеллигенции, ни самому народу, который был готов распять меня по первому повелению местных «иродов» и «каиаф». Я понял, что им нужен был Варрава, который под лозунгами «Россия - иностранное государство», «Манкурт – хуже русского» помогал «иродам» и «каиафам», а не «иисусы», открывающие «царство истины». Именно тогда я всей очевидностью осознал трагедию Иисуса Христа и всех пророков. Они твердо знали, что без божьей правды освобождение народу не принесут никакие освободительные движения, революции, перевороты, реформации, перестройки. Для этого нужно полное, безоговорочное, бескомпромиссное, абсолютное, лишенное личных побудительных мотивов следование божьим законам. Только так может быть достигнуто божье царство на земле и небесах. Но этот путь тернист и опасен для отдельных людей, но легок и победоносен умме, искренне поверившим своим пророкам. Но умма создается в борьбе, а не высокомерным мудрствованием на кафедре или депутатской трибуне. «Лишь тот достоин счастья и свободы, кто каждый день идет за них на бой», сказал один из великих. Место праведника не дворцы, а хижины, не трибуна, а майдан.
К сожалению не так думает татарская элита. Приведу отрывок из интервью Туфана Миннуллина в газете «Звезда Поволжья» (№46 от 24-30 ноября 2005 г.): «когда был митинг в защиту суверенитета Татарстана, коллектив татарского театра хотел выйти тоже на площадь. Марсель Салимжанов (режиссер театра) сказал: зачем нам выходить, мы всегда на площади, сцена наша площадь. Мы всегда боролись за татарский язык, за татарское искусство. Салимжанов понимал роль театра в татарской культуре – в этом его величие». Красивые слова. Но если бы все боролись за татарскую культуру только на сцене, на трибуне, на кафедре или в кабинетах, не выходя на майдан, то добились ли суверенитета. Ведь потеряли мы его тогда, когда перестали выходить на майдан. Стремящихся к славе ждет бесславный конец!
Предполагаю, что все эти высказанные мною «опасные» мысли будут с «искренним» возмущением и «праведным» гневом отвергнуты не только властью и официальной церковью, но и большинством «верующих», заинтересованных в столь приятной лжи, лелеющей прелесть земной жизни и «гарантирующей» вечное небесное блаженство.
Но пусть Бог рассудит нас и воздаст каждому по заслугам.
Илдус Әмирхан китаплары (татар телендә)
Беренче китап. Илаһи фәлсәфә һәм милли мәгариф
Бүлекләр:
1. Мәгърифәт нуры.
2. Милли мәктәп өчен көрәш сәхифәсе.
3. Татар мәктәбе һәм милли җәмгыять.
4. Кем төзи, кем җимерә?
5. Педагог-галим Әмин Мингаҗга ачык хат.
6. Татар мәгарифе концепциясе.
7. Колшәриф университеты.
8. Бөтендөнья мәгълүмат кырында татар мәгарифе.
9. Татар фәне бармы?
10. Татар галиме нинди булырга тиеш?
11. Милли тәрбиягә фәлсәфи караш.
12. Мөселман фәлсәфәсе һәм гакыйдә.
13. Илаһи фәлсәфә (яратылыш һәм үсеш тәгълимате).
14. Гомумкешелек кыйммәтләре һәм милли аң.
15. Мәгариф һәм дин.
16. Фән һәм дин.
17. Дәһрилек чире һәм гыйлем тантанасы.
18. Милләт һәм дин.
19. Иман һәм дин (яки иманның милләте бармы)?
20. Тел – гасырлар авазы.
21. Әлифба галәмнән килә яки алфавитмы, әлифбамы?
22. Коръән укырга өйрәнәбез (фән тәҗвид, һәфтияк, ясин).
Икенче китап. Җәһлияттән илаһияткә
Бүлекләр:
1. Алтын миллард фетнәсе яки дөньяга террор белән кем яный
2. Газап боҗрасы
3. Балкыш программасы
4. Милли йолалар
5. Өченче хәрәкәт (яки көрәш дәвам итә)
6. Дөньяви дәүләт һәм рухи җәмгыять
7. Соңгы көрәш
8. Җаннар сафланалар иман белән
9. Чечен могҗизасы һәм татар фаҗигасе
10. Татар кануны
11. Татар мәхәлләсе
12. Татар гаиләсенең әхлак кануны
13. Татар кыйбласы кая?
14. Татар суфыйчылыгы
15. Ислам гыйлеме һәм татар фәлсәфәсе
16. Татар яшьләрендә өмет бармы?
17. Яһүд яңарышы һәм татар юлы
18. «Тәүхид» җәмгыяте
19. Мөселман җәмгыятенең социаль доктринасы
Содержание книг Ильдуса Амирхана (на русском языке)
Книга 3. Духовное общество и национальное образование
Разделы:
1. В поисках истины (смысла жизни).
2. Творение или эволюция (мировоззренческий выбор).
3. От неандертальца к неоантропу (информационные технологии).
4. Почему мы стареем (экология и жизнь).
5. Система образования – как основа организации общества.
6. Концептуальные основы татарского национального просвещения.
7. Татарская национальная школа.
8. Что такой национальный университет?
9. Татарский духовно-светский университет имени Кулшарифа.
10. Семейная школа (семейное воспитание и домашнее образование).
11. Институт семьи и воспитания (теория и практика).
12. Дистанционная система образования (по интернету).
13. Текстологический разбор Корана.
14. Философия жизни (проблемы жизни, смерти и бессмертия).
15. Совместимы ли наука и религия, вера и знание?
16. Человек и миры (личность и беспредельность).
17. Мир ислама (или праведный путь).
18. Атеизм - как душевная болезнь общества.
19. Язык – предание старины глубокой.
Книга 4. Царство истины и империя лжи
Разделы:
1. Демонизация власти (или кому нужна власть)?
2. Кому принадлежит Россия (или есть ли будущее у татар)?
3. Организация общества по иерархии ценностей.
4. Русский вопрос и национальности.
5. Новая евразийская идея.
6. Второе крещение Руси?
7. Номенклатурный сепаратизм и национальная независимость.
8. Модель Татарстана – спасение или гибель.
9. Сатанисты против исламистов.
10. Мятеж «золотого миллиарда» или кто угрожает миру террором.
11. Татарский Помпеи (или исповедь последнего татарина).
12. Конгресс татар (или татарская жиронда).
13. Чего хочет новый халифат?
14. Манифест татарского народа.
15. Что провозглашает манифест русских общин?
16. Царство истины (или за что распяли Христа).
17. Евреи против сионизма (или кто они евреи).
18. Проблемы лидерства в исламе.
19. Принципы становления, развития и распада государства.
20. Манифест евроислама (или катехезис жидоислама).
21. Социальная доктрина ислама
22. Тюркизм и ислам.
Subscribe to:
Post Comments (Atom)
Posts
No comments:
Post a Comment